Влияние финансовой реформы 60-х гг. XIX века на преобразования основных сфер экономики России

ВВЕДЕНИЕ

1.Налогово-финансовая политика правительства и видоизменения в банковском деле в период 60-80-х гг. XIX века

2.Влияние финансовых преобразований 60-70-е гг. XIX века на развитие промышленного производства России пореформенного периода

3.Изменения в сфере сельского хозяйства в период проведения реформ

4.Развитие транспортной системы в пореформенный период

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

 

Введение

Россия периода великих реформ и пореформенного периода представляет огромный интерес для исследователей как уникальное явление перехода российского общества от стадии феодально-крепостнических отношений к зарождению и развитию капитализма. В конце XIX – начале XX века Россия уверенно вступала на путь экономического и социального возрождения, успешно решая проблемы, во многом сходные с теми, что стоят сегодня перед Российской Федерацией. Поучителен также опыт ошибок, своевременный и объективный анализ которых позволил бы избежать их повторения.

В нынешних условиях развития рыночной экономики в России с объективной неизбежностью встают вопросы о первостепенном значении денег, финансов и других самостоятельных категорий в народном хозяйстве страны, оптимальное решение сложного комплекса возникающих проблем обуславливает необходимость всемерного изучения отечественного опыта, гармоничного соединения его с современной практикой развитых стран.  Поэтому важно восстановить научный, методологический, организационный опыт многих поколений финансистов, взять из этого опыта все ценное для использования в современных условиях. Весьма долгая история финансов дореволюционной России, особенно период великих реформ и пореформенное время как показатель результатов основных преобразований, представляет немалый научный и практический интерес.

К вопросам о ходе и результатах великих реформ обращались уже такие видные отечественные историки, как В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, А.А. Корнилов. Однако если Ключевский основное внимание уделяет крестьянской реформе и экономическим изменениям, связанным с ней, не уделяя внимания изменениям финансовой системы России в этот период, то Платонов уже дает краткий анализ основных мер «для увеличения государственных доходов», делая вывод о том, что были установлены «большая правильность финансового управления и больший порядок в ведении государственного хозяйства, но равновесие бюджета достигнуто не было»[1]. Подробно останавливается на характеристике финансовых реформ А.А. Корнилов, особо отмечая работу В.А. Татаринова и М.Х. Рейтерна[2].

В 1950-1960 гг. выходит ряд работ, посвященных развитию капиталистических отношений в России в середине – второй половине XIX века, в которых рассматривается развитие промышленности и сельского хозяйства страны, выявляется необходимость преобразований во всех сферах экономики[3], в том числе в сфере финансов[4].

Следует также выделить работы С.В. Мироненко, Л.Г. Захаровой, А.И. Яковлева, в которых подчеркивается огромное значение реформ 1860-1870-х гг., и очевидность того, что они стали значительным шагом на пути общественного развития, а вся их совокупность знаменовала переход общества в новое качество[5].

В 1993 г. выходит сборник статей, посвященный 190-летию Министерства финансов. Авторами этого сборника были подняты такие важные вопросы, как история создания этого учреждения, характеристика деятельности глав министерства, понятие Государственного финансового контроля, сущность акцизной системы, взаимоотношения российского бюджета с основными отраслями экономики и многие другие[6].

Сравнительно  новым исследованием является статья С.В. Куксенко, посвященная основам финансовой политики России в дореформенное время. Автор выявляет основные минусы существовавшей в то время системы финансов и обозначает основные причины необходимости глубоких преобразований данной сферы[7].

Среди исследований необходимо также отметить работы, освещающие отдельные отрасли народного хозяйства в период проведения реформ. Так, например, работы О.Н. Бурдиной и П.А. Зайончковского рассматривают вопросы изменений в области сельского хозяйства, связанных, в первую очередь, с отменой крепостного права, проблемы взаимоотношений крестьян и помещиков в новых для всех экономических условиях[8].

Работы таких авторов, как А.М. Соловьева, К.Н. Тарновский, позволяют проследить основные этапы индустриализации страны и приоритетные направления в развитии российской промышленности[9]. Напрямую вопросам взаимодействия финансовой системы и промышленности России пореформенного периода посвящены исследования В.И. Бовыкина и А.М. Ковалевой[10].

Исследование А.М. Соловьевой освещает основные вопросы формирования в России сети железных дорог, автор подробно останавливается на проблемах, связанных с основными направлениями строительства, источниками финансирования железнодорожного строительства, значимостью их для дальнейшего развития российской экономики[11].

К написанию курсовой работы был также привлечен курс лекций, составленных Е.К. Яблонских[12], где кратко характеризуется развитие ключевых областей народного хозяйства, дается сравнительный анализ их развития в первой и второй половине XIX века, а также основные количественные показатели.

Большой интерес представляет работа, посвященная одной из ключевых фигур финансовых преобразований периода великих реформ – М.Х. Рейтерну, где приводятся его биографические данные, анализируются результаты деятельности Рейтерна в качестве министра финансов[13].

Монография Ю.В. Зельдича освещает деятельность еще одного крупного государственного деятеля времени правления Александра II – П.А. Валуева. Валуев находился в центре самых значительных преобразований, но, по мнению автора, так и не нашел единомышленников. Ю.В. Зельдич дает характеристику основным вехам его жизни, государственной службы и литературного творчества, основываясь на анализе архивных материалов, дневниковых записей, эпистолярного наследия, большого количества написанных Валуевым статей и докладов, что, несомненно, представляет большую ценность для данного исследования, поскольку многие из этих источников недоступны[14].

Обращаясь к вопросу о результатах реформ, необходимо также отметить работу М.Н. Осиповой, посвященную выдающейся личности Д.А. Милютина Оставленное им мемуарное наследие, на основе которого построено исследование, представляет собой большую научную ценность, т.к. содержит богатый фактический материал по истории России второй половины XIX века. М.Н. Осипова дает в целом объективную оценку деятельности Милютина, подчеркивая большое влияние, которое оказывал этот государственный деятель на принимаемые в правительстве решения. Однако автор также отмечает, что, будучи, прежде всего, военным министром, Милютин на многое смотрел под углом собственного мировоззрения и не всегда мог дать подлинно научное объяснение событий и фактов[15].

Нельзя сказать, что тема финансовых реформ, первых результатов и их влияния  на основные сферы российской экономики не привлекала внимания историков, однако изучение данного вопроса с точки зрения оценки финансовых преобразований со стороны современников этих реформ не являлось предметом ни одного исследования.

Цель данной работы – проследить основные изменения в области российской экономики периода 1860-1880-х гг. в связи с реформированием системы финансов на основе дневников и воспоминаний видных государственных деятелей – Д.А. Милютина и П.А. Валуева.

Для ее достижения необходимо решить ряд задач:

— выявить, каким образом изменилось направление финансовой политики в 1860-1880-е гг. XIX века;

— проследить основные изменения в сфере промышленного производства этого периода;

— дать характеристику состояния сельского хозяйства в первые годы после реформы отмены крепостного права;

— определить особенности развития железнодорожного транспорта в пореформенный период;

— проанализировать влияние экономических преобразований на основные сферы народного хозяйства.

Главным видом источников для исследования являются источники личного происхождения – мемуары, воспоминания, записки.

Генерал-фельдмаршал Д.А. Милютин был одним из ближайших, наиболее энергичных и наиболее заслуженных сотрудников императора Александра II. В воспоминаниях Д.А. Милютина представлено множество лиц и событий, крупных и незначительных, но одинаково ценных для понимания эпохи. Здесь можно найти описание важнейших финансовых преобразований: акцизной реформы, сменившей винные откупа, деятельности Главного общества железных дорог, финансового и банковского кризиса, возникновение Совета министров, планы строительства Закавказской железной дороги — обо всем автор мемуаров рассказывает с большим знанием дела и любопытными подробностями[16].

Петр Александрович Валуев — русский государственный деятель, министр внутренних дел. Благодаря связям, трудолюбию, знанию иностранных языков, умению говорить и писать официальные бумаги, но более всего благодаря искусному лавированию между противоположными течениями, он сделал блестящую карьеру.

В 1855 г. Валуев написал записку «Дума русского» и разослал ее в рукописи великому князю Константину Николаевичу и другим высокопоставленным лицам, считавшимся сторонниками реформ. В этой записке он доказывал, что у нас «сверху блеск, снизу гниль; в творениях нашего официального многословия нет места для истины; самый закон заклеймен неискренностью …Все наши ведомства «обнаруживают беспредельное равнодушие ко всему, что думает, чувствует или знает Россия…»[17]. П.А. Валуев призывал наладить взаимные связи между верхами и низами для достижения цели коренных преобразований в российском обществе. Надо отметить, что уже данная записка ярко характеризует личность Валуева, человека властного, имеющего собственное суждение по каждому вопросу, где-то нетерпимого, но умеющего подстраиваться под существующие условия.

Наиболее важное из литературных произведений П.А. Валуева — его дневник, который он вел с раннего времени почти до смерти.  Дневник очень ценен как исторический материал. Валуев обнаруживает здесь критический ум, строго осуждает деятельность правительства, причем за те действия и качества, которые были присущи лично Валуеву, — за стеснения мысли, бюрократизм, излишнюю централизацию и т. п.[18].

Еще одним ценным источником по данной теме являются записки князя Д.А. Оболенского. Д.А. Оболенский — государственный деятель, окончивший курс в Училище правоведения. Служа в морском министерстве, вёл борьбу со злоупотреблениями, составил свод уставов комиссариатского и провиантского. В 1862 г. председательствовал в комиссии по выработке нового закона о печати. Состоя директором Департамента таможенных сборов, совершенно преобразовал это ведомство. В 1867 г. временно исполнял обязанности министра финансов. В 1870 г. назначен товарищем министра государственных имуществ. Записки Оболенского представляют собой освещение основных государственных событий в хронологическом порядке. По долгу службы Оболенскому не раз приходилось сталкиваться и с государем Александром II, и с министром финансов М.Х. Рейтерном, и с государственным контролером В.А. Татариновым, поэтому записки, относящиеся к периоду 1855-1879 гг., весьма полезны для данной работы[19].

В качестве источника также использовались «Петербургские очерки» П.В. Долгорукова[20],  известного эмигранта 60-х годов XIX в. Это с одной стороны, мемуары, поскольку Долгоруков пишет о людях, которых он знал лично, в обществе которых вращался до выезда за границу, с которыми беседовал и вступал в деловые и иные отношения. И в то же время здесь присутствуют некоторые политические выводы, поэтому «Очерки» вместе с тем похожи на острый и злой памфлет.

К списку источников можно также причислить воспоминания Е.М. Феоктистова, разночинца по происхождению, выпускника Московского университета, начальника Главного управления по делам печати. В основе его мемуаров, охватывающих всю вторую половину XIX века, — не только прекрасная память автора, но и его архив, дневники, письма, записи особо интересных бесед. Круг тем, которых касается в своих воспоминаниях Фектистов, затрагивает общественную и официальную сферы, вопросы литературы и культуры, внешнюю и внутреннюю политику. Ему приходилось по долгу службы не раз встречаться с М.Х. Рейтерном, С.А. Грейгом и другими государственными деятелями, и о каждом из них можно найти не только упоминание, но и яркую характеристику в его воспоминаниях[21].

Комплексное изучение исследовательской литературы и источников дают возможность с достаточной степенью полноты дать характеристику изменений, происходивших в российской экономике периода великих реформ, согласно мнениям современников этих преобразований.

 

  1.     Налогово-финансовая политика правительства и видоизменения в банковском деле в период 60-80-х гг. XIX века.

Как уже было отмечено ранее, начало реформ и первые пореформенные десятилетия в финансовом отношении были для России весьма сложным периодом. Государственные бюджеты до конца 80-х гг. были дефицитными, а денежное обращение расстроенным.

Заслуга М.Х. Рейтерна состояла в том, что он являлся первым министром финансов, который подчеркнул приоритетное значение экономической модернизации России. После первых неудач проведения финансовой реформы, он предложил программу, которая представляла собой целостный комплексный план, рассчитанный на длительное время. Значение ее заключалось, прежде всего, в том, что почти все ее положения стали по сути дела тем фундаментом, на котором базировалась экономическая политика всех последующих министров финансов в пореформенной России, таких как Н.Х.Бунге, И.А. Вышнеградский, С.Ю.Витте. Сам М.Х. Рейтерн сумел только приступить к реализации ее отдельных положений. Основными элементами этой программы являлись следующие[22]:

1. добиваться введения «твердых» денег, свободнообменивающихся на серебро и золото, что было необходимо для развития внутреннего и внешнего товарообмена, притока иностранных инвестиций.

2. добиваться улучшения торгового баланса за счет сокращения импорта и расширения экспорта.

3. создание возможно большей сети железных дорог, направленных к облегчению доставок к границам главного предмета нашей тогдашней торговли — хлеба.

4. сокращение казенного железнодорожного строительства и, наоборот, расширение частной инициативы при известной поддержке и контроле со стороны государства.

5. достижение равновесия в государственном бюджете за счет сокращения непроизводственных расходов в пользу «производственных предприятий». При этом основными статьями доходов государственной казны М.Х. Рейтерн называл традиционные источники: подушную подать, доход с государственных имуществ, акцизный доход с продажи сахара, вина и т.д., а также таможенные сборы. Здесь Рейтерн придерживался в значительной степени традиционных взглядов, возлагая основную тяжесть налогового бремени на низшие слои населения.

В качестве отступления можно отметить, как весьма категорично по поводу данной меры решения финансовых проблем высказывался в своем очерке «Экономические и финансовые проблемы» П.А. Валуев: «Что же делает правительство? Пытается залатать финансовые дыры самым примитивным способом – повышением всех видов обложений, причем наибольшая тяжесть падает на бедные слои… количественные характеристики бюджета катастрофичны – более трети дохода приносит питейный акциз…»[23]. Мнение Д.А. Милютина созвучно с высказываниями Валуева. Оценивая финансовое и экономическое положение середины 1860-х гг., он писал спустя 20 лет что нельзя «безгранично увеличивать тяготы налогов, падающих у нас почти исключительно на рабочий, беднейший класс народа, и без того уже доведенный до нищеты» и считал, что «главным делом был коренной пересмотр всей нашей налоговой системы»[24].

6. введение изменений в таможенный тариф для пресечения контрабанды при сохранении в целом политики протекционизма.

7. дальнейшая концентрация финансового хозяйства страны. Контроль со стороны министерства финансов за попытками других министерств превысить сметные расходы.

В целом положение дел при М.Х. Рейтерне финансово-налоговой сферы оставалось, хотя и неустойчивым, но более-менее стабильным. К 1877 г. ему удалось поднять процентное соотношение металлической части разменного фонда к количеству кредитных билетов с 8,7% в 1864 г. до 18,9%, т.е. укрепить кредитный рубль. Однако начавшаяся русско-турецкая война потребовала огромных расходов. Правительство было вынуждено пойти на выпуск необеспеченных кредитных билетов на сумму 398 млн. рублей. В результате курс кредитного рубля на 1 января 1878 года упал до 69,1 золотых копеек и продолжал падать в следующем году. Когда в 1876 г. политические замешательства приняли угрожающий характер, Рейтерн представил государю подробную записку, в которой доказывал, что Россия от войны сразу и надолго потеряет все достигнутые ей, благодаря 20-летним реформам, результаты. Когда война с Турцией была решена, он «просил об увольнении его от управления Министерством финансов и оставался на своем посту лишь по чувству гражданского долга»[25].

Нужно отметить, что М.Х. Рейтерн очень ревностно относился к «излишним расходам и превышению сметы» и был весьма категоричен в частности в отношении военных расходов, в связи с чем нередки были случаи его столкновений с военным министром Д.А. Милютиным. В своих воспоминаниях Милютин пишет:   «Нужно особо упомянуть П.А. Валуева, который один оказывал мне поддержку, когда дело шло о военных расходах. При всем различии между нами во взглядах на большую часть государственных вопросов, я должен отдать ему справедливость в том, что он постоянно высказывал большое сочувствие к успехам по военному министерству. Он писал мне: «Вам известно, до какой степени я чужд разъединения неразъединимых государственных вопросов, и в какой мере я сочувствую всему тому, что у нас делается полезного и хорошего – а делается много – по обоим военным ведомствам – сухопутному и морскому. Меня постоянно возмущают толки о сокращении расходов по этим частям, которые очевидно необходимы…»[26]. Интересен и другой случай, описанный в дневниках Д.А. Милютина, рассказывающий об отношении М.Х Рейтерна к «излишним расходам». Когда великому князю Николаю Николаевичу потребовалось 3 миллиона рублей на «заграничные расходы», Рейтерн категорически отказал, и Милютину, имевшему значительное влияние в правительственных кругах, хотя и не поддерживавшему эту инициативу, пришлось вмешаться и поддержать великого князя[27].

На военные расходы с 1876 по 1878 год понадобилось свыше 888 миллионов рублей. Эта сумма могла быть покрыта лишь займами и выпуском кредитных билетов. Последних выпущено было на 300 миллионов рублей, хотя М.Х. Рейтерн, представляя финансовому комитету о неизбежности выпуска кредитных билетов, сам подчеркнул вредные его последствия.

В значительной степени это проистекало из того, что Рейтерн не сумел кардинально перестроить соотношения доходных статей бюджета, что ему и ставит в упрек  П.А. Валуев: «… для равновесия бюджетов есть два способа: увеличение доходов и сокращение расходов. Мы преимущественно беремся за последний, но опыт всемирной истории доказывает, что нужно употреблять оба вместе»[28]. В целом правительство продолжало ориентироваться на традиционные поступления на протяжении всего периода с 1861 — 1880 гг.

На посту министра финансов в период с 1877 по 1880 гг. находился С.А. Грейг, у которого не было сколько-нибудь твердой и ясной программы действий, и который был готов обращаться ко всяким средствам для увеличения доходов. С.А. Грейг, по характеристике даже весьма расположенного к нему П.А. Валуева, был человеком «невозможным по неподатливости ума и самоуверенности, более или менее наивной». С.Ю. Витте же его определял как «одного из наиболее слабых министров финансов России»[29].

При нем был введен налог с пассажиров и товаров большой скорости (1879 г.), водочные изделия обложены дополнительным акцизным сбором, увеличен акциз с пива, табака; подняты пошлины со страхований, увеличен гербовый сбор, а равно поднята цена актовой и вексельной бумаги, с распространением последней на Польшу. Отменен беспошлинный привоз чугуна и железа, допущенный в 1861 г. для машиностроительных заводов.

Увеличивая налоги, Грейг пытался направить руководящие сферы к уменьшению расходов. Результатом поданной им государю записки было назначение комиссии для сокращения расходов. Но она была так же бесполезна, как и другие, бывшие ранее (1818, 1822, 1835, 1857, 1865 годы). Обыкновенных доходов не могло хватать для покрытия расходов, вызванных не только текущими потребностями, но и окончанием войны. Для покрытия дефицита в кратковременное управление министерством финансов Грейгу пришлось прибегнуть к выпуску займов. Часть сумм, полученных от реализации, была употреблена на изъятие из обращения кредитных рублей, количество которых с 500 миллионов рублей было понижено до 408 миллионов рублей (1879 г.); но затем опять произведены были новые выпуски[30].

Рассмотрим, из чего складывались основные доходы России, и какова была динамика роста различных статей бюджета. Хотя доля государственных доходов, получаемых за счет сбора традиционных оброков и податей, по сравнению с началом XIX века сильно упала, они, тем не менее, составляли существенную часть поступлений, почти столько же, сколько давали к 1880 г. таможенные пошлины. При этом следует отметить, что удельный вес этой статьи доходов оставался практически неизменным.

По-прежнему существенную часть поступлений в казну давала продажа спиртного — от 38 до 35,5%. Около 5% в совокупности давали поступления от акцизов на соль, табак и сахар. От 1,5 до 2,5% давали поступления от права на торговлю. С 10 до 15% поднялся удельный вес доходов от таможенных сборов, хотя в абсолютных цифрах он вырос почти в 3 раза.

Существенные изменения начали происходить со статьями доходов, которые хотя и давали в то время незначительную часть поступлений, но отражали положительные тенденции, происходившие в экономике. В данном случае имеются в виду поступления от железных дорог и продажи табака и сахара. В первом случае рост составлял в абсолютных цифрах более 5 раз, а удельный вес поднялся с 0,8% до 3%. Во втором случае в абсолютных цифрах он также превысил 5 раз, а в процентном соотношении вырос с 1 до 2,8%. Это показывало, насколько динамично развивались данные отрасли.

Тем не менее, структура поступления доходов оставалась во многом традиционной, опиравшейся в значительной степени на старые полуфеодальные источники. Например, оброки, подати, питейный и таможенный доходы составляли в совокупности в 1861 году 66,4%, а в 1880 году — 70,9%[31]. Это приводило к тому, что в налоговой системе продолжали накапливаться негативные моменты. Росли недоимки, возрастал государственный долг и т.д. Все это требовало внесения корректив в финансовую политику правительства.

Ряд положительных моментов в сфере финансовой политики государства произошли в 1881 — 1886 гг., когда пост министра финансов занимал Н.Х. Бунге. Прежде всего, был предпринят шаг по снижению размеров выкупных платежей.  С 1884 г. начинается постепенная отмена подушной подати, которая проходила до 1887 г. Предпринимается ряд попыток (в 1883, 1884 и в 1885 гг.) изъятия из обращения необеспеченных кредитных билетов. Всего за 3 раза удалось изъять билетов на сумму 87 млн. рублей, величину незначительную по сравнению с тем, что было напечатано до этого. Правда, затем в течение 6 лет денежная масса оставалась без изменений.

От прямого финансирования промышленности Н.Х. Бунге предложил перейти к регулированию с помощью экономических методов и, прежде всего, через совершенствование налогообложения.

Так, доходы от податей и сборов сократились, зато выросли налоги на право  торговли, на поступления от акцизов, на доходы от железных дорог, на поступления от таможни. В общей сложности эти статьи доходов давали уже 25% от общего числа поступления в казну.

Необходимо отметить оценку событий, происходивших в сфере финансов такими государственным деятелями, как Д.А. Милютин и П.А. Валуев. Так, Д.А. Милютин, будучи по сути либералом-монархистом, давал положительную оценку развитию финансовой политики правительства. Однако, являясь военным министром и крупным реформатором данного направления, он очень остро реагировал на недостаток внимания со стороны правительства по отношению к укреплению обороноспособности страны, которое, конечно, в первую очередь, зависело от финансирования государством действующих армии и флота. П.А. Валуев, находясь внутри системы государственного управления,  давал, на наш взгляд, неоднозначную оценку финансовой политики по разным ее направлениям, причем, по-видимому, его оценка была сугубо субъективной и зависела от личного его расположения к тому или иному государственному деятелю. Так, например, высказывался о М.Т. Лорис-Меликове следующим образом: «слишком много говорят о графе Лорис-Меликове и слишком много ему приписывают…»[32]. Может быть именно поэтому проведенная в конце 1880 г. отмена соляного акциза, – мера, можно сказать, всенародного значения, заслужила крайне отрицательную оценку П.А. Валуева, несмотря на то, что соляной налог давал  всего 5 % бюджетного дохода, но касался продукта, крайне важного для жизни и был особенно тяжел для неимущих, т.к. его платили от числа душ. Кроме того, Валуев еще за 10 лет до этого сам высказывался за необходимость такой меры[33].

Что касается дальнейшего развития банковского дела в России, в течение 60-80-х гг. XIX века в этой сфере также произошел ряд изменений. Создание Государственного банка стало одной из первых мер к упорядочению финансов после Крымской войны, когда резко возросло количество вкладов в казенные банки — у всякого рода военных поставщиков появилось много «дешевых» денег, «заработанных» на войне миллионов, и они хлынули в кредитные учреждения, чтобы «приумножатся процентами» и выжидать выгодного приложения. Для правительства это создало сложную противоречивую ситуацию: с одной стороны, оно воспользовалось приростом вкладов, чтобы путем обычных «позаимствований» в известной мере покрывать возросший в годы войны дефицит государственного бюджета; с другой стороны, тот же приток вкладов увеличивал расходы на уплату процентов и снова вел к росту дефицита[34].

Для решения этой проблемы были упразднены прежние казенные банки — ликвидирован Государственный заемный банк, и одновременно с ним такие учреждения, как Сохранные казны и Приказы общественного призрения. Вновь созданному Государственному банку было вменено в обязанность не только кредитовать наиболее  крупные  торговые и промышленные  предприятия,  выдавать  ссуды (кроме  ипотечных), но и кредитовать учредительство частных и акционерных банковских заведений.

Для развития земельного рынка большую роль играли основанные в 1882 г. Крестьянский и в 1885 г. Дворянский банки. Крестьянский банк выдавал ссуды под залог покупаемых крестьянами земель. В связи с широким распространением на рубеже 70 — 80-х годов XIX века среди крестьян слухов о «черном переделе» земли (отобрании ее у помещиков и передаче крестьянам) правительство полагало, что деятельность Крестьянского банка «избавит сельское население от излишних иллюзий» и будет способствовать «развитию уважения к праву собственности, служащему неоспоримо самым надежным средством против распространяющихся в народе превратных мыслей и учений»[35]. Дворянский банк предоставлял долгосрочные ссуды на выгодных условиях (1-2% годовых) потомственным дворянам-землевладельцам под залог их земельной собственности. Преследовалась и цель предоставить им необходимые денежные средства для перестройки своего хозяйства.

Вслед за этим в стране начинают возникать частные кредитные  учреждения двух видов: 1. в форме общественных  заемщиков,  связанных  круговой ответственностью; 2. в акционерной форме.

В период  формирования  модернизированной  финансово-кредитной  системы России (60-70 гг. XIX в.) особое  развитие  получил  такой  вид  банковского промысла, как банкирские дома, которые вплоть до конца XIX в. играли  ведущую роль в финансовой жизни  России.  Упоминания о таких  владельцах  банкирских  фирм  как Майер, Кайгер, Вогау, Гинцубурги, можно найти множество упоминаний в дневниковых записях П.А. Валуева. Несмотря на то, что Валуев в целом одобрял частную инициативу по созданию подобного рода учреждений, но их деятельность очень часто подвергалась критике с его стороны[36]. Тем не менее, именно эти банковские учреждения в значительной мере  оказывали  воздействие на экономическую политику в целом.

После некоторой нерешительности, вызванной  излишней осторожностью,  а главное,  под   давлением   жгучей   потребности   в   работающем капитале правительство сняло негласный запрет на акционирование банковского дела.  14 июля  1864  г.  в Санкт-Петербурге   был   основан   первый   акционерный коммерческий банк — Петербургский Частный Коммерческий Банк. А с конца  60-х гг. XIX в.  началась  настоящая  лихорадка  банковского  учредительства:  за шесть лет в России было создано 39 акционерных банков в 27 городах,  которые открыли 49 отделений в провинции[37], которые активно включились в инвестирование самых разных отраслей экономики.

Подтверждением  становления рыночного  характера  экономики  в тот период может  служить конкуренция,  возникавшая  между  банками  в  борьбе  за   клиентов   путем предоставления им особо выгодных условии кредитования. Зачастую одни  и  те же организации,  предприятия,  тресты  кредитовались у нескольких банков одновременно. Широкое распространение получил коммерческий кредит, то есть кредитование друг друга различными предприятиями и организациями.  Примерно половина  краткосрочного  банковского  кредита  осуществлялась  через  учет коммерческих  векселей.  Все  это  говорит  о  том,  что   в   стране   уже функционировал единый денежный рынок со всеми его атрибутами.

Т.е. в целом можно констатировать факт, что налогово-финансовая политика правительства в течение 1860-1880-х гг. развивалась в русле основных направлений, определенных М.Х. Рейтерном в его программе о мерах, которые должны быть предприняты для улучшения финансового и экономического положения государства. В течение 60-80-х гг. наблюдается динамика по основным статьям доходов. Положительным моментом являлся рост поступлений в бюджет от таможенных пошлин, доходы от промышленных предприятий, функционирования железных дорог. Но, в то же время, росло недовольство со стороны частного предпринимательства в силу существования высоких акцизов на продажу спиртных напитков, сахара, табака и т.п. Создание банков, как государственного, так и частных, играло значительную роль в формировании инвестиций в различные отрасли промышленности, в торговлю и транспорт и дальнейшем их развитии.

Иностранный капитал способствовал индустриализации страны и, несомненно, играл прогрессивную роль, но за это приходилось платить дорогой ценой — высокими процентами за предоставленные кредиты и нещадной эксплуатацией труда русских рабочих.

2.     Влияние финансовых преобразований 60-70-е гг. XIX века на развитие промышленного производства России пореформенного периода.

Переход России на капиталистические рельсы требовал укрепления государственных финансов страны, создания бюджетного равновесия, улучшения существующей налоговой системы.

Реформа административного управления финансами России, разработанная и претворенная в жизнь В.А. Татариновым, стала значительным шагом на пути общественного развития государства,  дала толчок для перехода экономики страны к капиталистическому укладу, чего настоятельно требовали  условия того времени.

Высказывание Д.А. Оболенского о значении этой реформы, которое выражало общее мнение современников, понимавших необходимость упорядочения финансового дела, сводилось к следующему: «Эта реформа не имеет того блеска и видимой той картинности, которыми красуются другие реформы нынешнего царствования, но, не менее того, последствия ее громадны. Они отразились во всех почти отраслях нашего управления…»[38]. Более того, преобразование финансового дела оказало влияние практически на все сферы российской экономики второй половины XIX века.

Что касается развития промышленного производства, то в отличие от сельского хозяйства, где перестройка на буржуазный путь развития началась практически сразу же после 1861 года, в промышленности в первые пореформенные годы наблюдалось определенное топтание на месте и даже спад производства в отдельных отраслях. Лишь в 70-е гг. XIX века промышленность в России начинает набирать обороты, хотя темпы прироста еще довольно низкие[39].

Весьма показательным в плане оценки состояния экономики пореформенного периода, в том числе и развития промышленности, является очерк П.А. Валуева «Экономические и финансовые проблемы», напечатанный им в 1881 г. в журнале «Отголоски». С присущей ему категоричностью он констатирует, что в России «преобладает пессимистический взгляд на наше экономическое положение». Далее он приводит собственный анализ действительности: «…Финансы страны в тяжелом положении. Курс рубля некрепок. Бюджет с 1862 г. увеличился в два с половиной раза, но разве наше народное богатство увеличилось настолько? Разве какая-нибудь отрасль промышленности отличается развитием… Кризис обрушился на промышленность, и в выигрыше остались только спекулянты, но их выигрыш означает не экономический рост страны, а болезненную форму перемещения средств из производительной области в непроизводительную…[40]». Несмотря на справедливые во многом замечания П.А. Валуева, все-таки нельзя согласиться с такой отрицательной оценкой финансов и промышленности того периода.

Уже в 60-е гг. XIX века было заметным положительное влияние введения бюджетной росписи и системы государственного контроля. Так, до проведения финансовой реформы большая часть бюджетных средств направлялась на содержание армии и флота, оплату взносов по внутренним и внешним займам и уплату процентов по ним, на содержание императорского двора, святейшего Синода, министерства внутренних дел. Все эти расходы составляли более 60% бюджетных ассигнований. В то же время ничтожны были расходы на хозяйственные цели: в 1861 г. на содержание казенных заводов, строительство железных дорог и другие нужды направлено было 7% расходов бюджета[41].

Новые же правила бюджетной росписи, составленные в ходе проведения финансовой реформы, основывались, прежде всего, на принципах бюджетного единства. Это, в свою очередь, позволило министерству финансов аккумулировать разрозненные ранее доходы и капиталы в единую кассу, контролировать сметы министерства и ведомства, обосновывая расходование государственных средств по целевому направлению. Правительственные субсидии стали важным источником финансирования промышленного развития. К 1887 г. они составили 1833 млн. рублей[42].

Раньше всех после реформы оживает мелкотоварное и кустарное производство, в том числе и крестьянские промыслы. Это происходило по целому ряду причин. Во-первых, развитию крестьянских промыслов способствовала зимняя безработица сельских жителей, во-вторых, разорение беднейшего крестьянства толкало его на дополнительные заработки, в-третьих, низкая начальная капиталоемкость производства позволяла заниматься ремеслами и кустарным промыслом многим категориям небогатых людей, в-четвертых, развитию кустарного ремесла помогала его высокая гибкость и способность быстро подстроиться под потребности рынка.

К 80-м годам XIX века в России насчитывалось до 4 млн. кустарей. Кроме того, на мелких предприятиях работало более 2 млн. наемных работников. Таким образом, фабрика не уничтожила промыслы кустарного производства, а лишь потеснила. Кустари быстро переходили на выпуск новых товаров, либо шли в новые районы, либо приспосабливались к соседству крупного производства. Положительную роль в этом сыграла и соответствующая законодательная и налоговая политика правительств, направленная на поддержку кустарей и артели.

Однако ясно, что при всей важности для потребности рынка мелкого производства, не оно определяло экономическое лицо страны.

В области крупной промышленности наблюдается несколько взаимосвязанных процессов. Во-первых, довольно быстрыми темпами нарастает объем производства промышленной продукции. Например, за 40 пореформенных лет продукция русской промышленности увеличилась в 7 с лишним раз. Во-вторых, наблюдается количественный рост предприятий, наряду со строительством новых предприятий, активно проходили такие процессы, как концентрация производства и его модернизация.

В пореформенный период, когда возникает крупная машинная индустрия, растет промышленный пролетариат, а капиталистические отношения проникают в сферу сельского хозяйства, начинают активнее развиваться взаимоотношения промышленности с бюджетом. Заново создаются такие отрасли промышленности, как каменноугольная, нефтяная, черная металлургия.

В данном контексте интересным источником представляется «Финансовое ду­ховное завещание» М.Х. Рейтерна 1877 г.  В нем министр финансов советовал не форсировать более промышленное развитие и, ограничив создание новых пред­приятий, сосредоточиться на поддержании уже существующих[43]. Однако подъем железнодорожного строительства и промышленно­го производства конца 1870-х — начала 1880-х гг. внес в эти пред­начертания свои коррективы.

Рассуждая о необходимых мерах развития экономики страны и промышленного производства в частности, Д.А. Милютин писал: «Главным делом того времени стал коренной пересмотр всей нашей податной системы, а затем – предоставления всех возможных льгот тем отраслям промышленности, которые могли бы содействовать развитию народного богатства»[44]. Надо отметить, что Милютин являлся сторонником развития основных отраслей промышленности при помощи и под контролем государства, а не частного предпринимательства.

Процесс концентрации производства, характерный для промышленности того периода,  был обусловлен тем, что в важнейших отраслях вновь создаваемые крупные предприятия уже базировались на новых формах управления производством, оснащались передовой зарубежной техникой. Естественно, что предприятия, возникавшие на основе переоснащения старой мануфактуры, технически отсталые, с высокой долей ручного труда, не могли конкурировать с новыми крупными заводами и фабриками[45].

Завершение индустриализации тормозилось отсутствием достаточной материльно-технической базы, нехваткой финансовых средств и сохраняющимися пережитками крепостничества. Закономерным является   вопрос: из каких же средств финансировалось развитие промышленности?

Основным источником, поставлявшим средства для промышленного переворота, являлась российская деревня. Только с 1862 г. по 1892 г. помещики получили выкупных платежей на сумму 765,4 млн. рублей. Кроме того, 334 млн. рублей поступили к ним от продажи земли. Конечно, далеко не все эти средства были использованы рационально. Многие дворяне растратили их на предметы роскоши и на поездки за границу. Однако значительная часть этих денег была вложена в промышленные предприятия и в акционерные общества.

Существенные средства поступали из частных акционерных обществ. Неразвитость кредитной системы и отсутствие коммерческих банков естественно служили тормозом для развития рыночных отношений, аккумуляции средств, необходимых для инвестиций в промышленность. Поэтому неслучайно, что в 1860-х — начале 1870-х гг. в стране разгорелась самая настоящая учредительная лихорадка, когда очень быстро начинает развиваться акционерное дело. Финансирование вновь созданных промышленных предприятий стало осуществляться с участием крупного акционерного капитала. Широкое развитие получила организация системы кредита банка, акционерных обществ, являющаяся необходимым условием капиталистического преобразования народного хозяйства.

П.А. Валуев, в случаях, когда возникал вопрос, кому отдать приоритет в деле финансирования предприятий – предпринимателю или чиновнику – непременно поддерживал первого, несмотря на то, что люди поначалу с опаской подходили к вложению капитала. Валуев предлагал дать кредит надежным предпринимателям, казенное же управление, по его мнению, способно довести любое предприятие не только до убыточности, но и до полного развала[46]. Говоря о необходимости дальнейшего развития отечественного производства, Валуев писал: «…для паровоза нужен уголь? Он имеется в  копях Пермской губернии, об этом известно давно, но без пользы проходят годы, а мы тратим деньги на покупку зарубежного угля. Если можно выпустить на 59 млн. руб. бумажных денег, то почему нельзя потратить несколько миллионов для того, чтобы уголь, рельсы и принадлежности железных дорог вырабатывались у нас?»[47].

Наряду с Государственным банком, учрежденным в 1860 году, появились и непрерывно росли частные банки, общества взаимного кредита, акционерные общества и т. д. С 1864 по 1873 гг. возникли 39 частных коммерческих банков, 242 городских общественных банка и 54 общества взаимного кредита. Вклады всех коммерческих банков за 15 лет (с 1864 по 1879 г.) выросли почти в четыре раза, а сумма выданных ссуд увеличилась за эти же годы в 27 раз[48]. При этом следует отметить, что коммерческие банки с самого начала занимали большой удельный вес в совокупных ресурсах страны. Так, 12 крупных коммерческих банков контролировали около 75% банковских ресурсов России.

За эти годы было учреждено 357 акционерных обществ и компаний с капиталом в 1116 млн. рублей. Как это часто бывает в такой период, многие из них оказались «дутыми» и лопнули. Тем не менее, акционерный капитал сыграл заметную роль в инвестировании промышленного и прежде всего железнодорожного строительства. В последнее было вложено 60% акционерного капитала, что объяснялось высокими доходами, акционерные компании получали огромные суммы от своей деятельности. Тем не менее активная деятельность акционерных обществ способствовала дальнейшему росту промышленных предприятий.

Что касается других отраслей промышленности, то там дела обстояли следующим образом. Так, с 1861 г. по 1881 г. в горнозаводскую промышленность было вложено 41,1 млн. рублей акционерного капитала, 26,3 млн. рублей — в прядильно-ткацкую промышленность и т.д. Для сравнения можно привести данные о вложениях акционеров в железнодорожное строительство- 739,8 млн. рублей. Всего за период с 1861 г. по 1881 г. было учреждено 647 акционерных обществ, которые инвестировали 1421,2 млн. рублей[49].

В годы промышленного подъема 1890-х — 1900-х гг. проходит вторая волна учредительной лихорадки, но в отличие от первого этапа основной капитал стал направляться в промышленное производство. Интересно отметить, что если в предыдущий период акционерные общества возникали, прежде всего, в железнодорожном строительстве, в легкой и добывающей промышленности, то теперь основной капитал шел в тяжелую промышленность, при этом русский капитал начинает принимать в этом процессе весьма активное участие.

В пореформенные годы довольно существенно выросли прямые иностранные инвестиции в российскую промышленность. Если в 60-е гг. XIX в. они составили всего 9,7 млн. рублей, то к началу 70-х гг. они достигли уже 97,7 млн. рублей, т.е. выросли в 10 раз. Правда, в первые пореформенные десятилетия приток иностранного капитала был еще не велик по сравнению с отечественными инвестициями, но поток этот быстро нарастал, особенно в 80- 90-е гг., и к концу XIX в. иностранные вложения в российскую экономику и, прежде всего, в промышленность достигли 30% от всех инвестиций в эту отрасль экономики.

Следует отметить такую особенность российской экономики: отечественный капитал в первый период шел в основном в легкую промышленность и железнодорожное строительство, иностранцы предпочитали вкладывать деньги в горнодобывающую, химическую промышленности и машиностроение. Это объяснялось тем, что западноевропейский капитал был пока сильнее. Он имел так называемые «длинные деньги», т.е. мог позволить себе подождать, пока окупятся вложения и появятся первые прибыли. К началу XX в. иностранный капитал в угледобывающей промышленности составлял до 70%, в металлургии — до 42% и т. д[50]. Однако российский капитал очень быстро набирал силы и уже в 90-е гг., а в массовом порядке к началу XX века мог выступать уже на равных. Более того, в первые годы XX века начнется процесс постепенного вытеснения иностранного капитала из ряда отраслей.

Что же способствовало тому, что в конце XIX века в промышленность России вкладывали деньги и причем довольно большие не только отечественные, но и иностранные предприниматели?

Относительная дешевизна рабочей силы (по сравнению с Европой и Северной Америкой), практически полное отсутствие защитительного рабочего законодательства, дешевизна сырья при его огромных запасах, — все это делало Россию привлекательным рынком для инвестиций. Этому же способствовала и налогово-финансовая политика правительства.

Развитие промышленности вело к серьезным изменениям на рынке труда. Если до реформы основную массу рабочих предприятий составляли оброчные крестьяне или крепостные работники посессионных мануфактур, то теперь это были свободные люди, навсегда переехавшие в города с семьями. Они отличались более высоким уровнем грамотности и квалификации, так как на крупных предприятиях требовалось умение обслуживать довольно сложную технику. Эти квалифицированные рабочие составляли ядро рабочего класса России. Они были заняты, главным образом, на крупных машиностроительных предприятиях и на железнодорожном транспорте. Их численность с 1865 по 1890 г. выросла с 706 тыс. до 1432 тыс. человек.

Таким образом, влияние финансовой реформы на индустриальное развитие страны проявлялось постепенно, стало заметно не сразу, возможно поэтому современники либо не замечали изменений, либо отмечали отрицательные проявления этого влияния.

Однако можно выделить ряд положительных последствий преобразований в финансовом деле. Так, введение единства кассы, системы государственного контроля позволили проанализировать направления расходов государственного бюджета, пересмотреть эти статьи, выбрать приоритетные направления в развитии экономики страны. К концу 80-х гг. XIX века государственные субсидии стали одним из важнейших источников финансирования российской промышленности.

Нужно также отметить, что создание в рамках финансовой реформы Государственного банка положило начало созданию государственной и частной банковской системы, а акционерный капитал в свою очередь,  сыграл заметную роль в инвестировании промышленного производства. Засилие иностранного капитала в первые годы после проведения реформ постепенно к концу XIX века сменилось преобладанием российского в ведущих отраслях промышленности.

3.     Изменения в сфере сельского хозяйства в период проведения реформ.

Экономическая модернизация России, приоритетное значение которой подчеркивал М.Х. Рейтерн, должна была подразумевать под собой устойчивую, повторяющуюся тенденцию развития общества на основе непрерывного и целенаправленного процесса поиска, подготовки и реализации нововведений, позволяющих повысить эффективность функционирования всех основных отраслей экономики, увеличить степень реализации потребностей общества и его членов. Характерной особенностью перехода к инновационному типу экономического роста в России являлось то, что он протекал в условиях традиционной «революции сверху»[51].

Важнейшим звеном реформ 60-70-х гг. XIX века стала отмена крепостного права, существование которого тормозило темпы экономического развития страны. То, что крепостное право являлось тормозом экономического развития, в руководящих кругах предреформенного периода понимали очень немногие, чаще всего финансисты, ответственные за доходы.  К их числу относился видный чиновник министерства финансов Ю.А. Гагемейстер.

В записке «О финансах России», составленной, по-видимому, еще в конце Крымской войны, он, в числе прочего писал: «Отмена крепостного права есть для России вопрос жгучий, неотложный, требующий самого скорого разрешения. …Тяжелое финансовое положение России – следствие ничтожных для огромной страны доходов государственного бюджета; поправит дело только расширение торговли и промышленности, для чего и нужен рынок свободного труда…»[52]. Вследствие отмены крепостного права, по мнению Гагемейстера, возникнет тот самый рынок свободного труда, возрастут прибыли в народном хозяйстве, и средневековую подушную подать можно будет заменить подоходным налогом. Теми же соображениями руководствовались впоследствии М.Х. Рейтерн и В.А. Татаринов, проводя в жизнь основные пункты финансовых преобразований.

Содержание реформы отмены крепостного права, изложенное в Положении 19 февраля 1861 г., сводилось к следующему: крепостные крестьяне объявлялись лично свободными без всякого выкупа, они получали от помещика надел, за что продолжали отбывать барщину или оброк, то есть становились временно обязанными.

Для реализации программы дальнейшего развития сельского хозяйства 21 сентября 1863 г. было учреждено Петербургское общество сельских хозяев под наблюдением Министерства государственных имуществ. Как указывалось в проекте, общество было организовано «для сближения лиц, занимавшихся и интересующихся сельским хозяйством, и содействия успехам земледельческой промышленности». Согласно выписке из устава общества, деятельность его заключалась в следующем[53]: «чтения, рассуждения и беседы о сельском хозяйстве; содействие хозяйствам в устройстве имений полезными указаниями, рекомендациями, посредничеством; собрание и распространение сведений о различных изобретениях и усовершенствованиях в сфере сельского хозяйства; открытие выставок земледелия и скотоводства с раздачей похвальных листов и премий; осмотр лучших хозяйств; устройство систематических и конкурсных испытаний машин, орудий и раздача за лучшие из них премий; определение и опубликование достоинств и настоящей ценности являющихся в торговле машин, семян, домашних животных, удобрений и кормов, а также производство опытов и анализов над разными сельскохозяйственными предметами, обращающимися в промышленности и т.п. …».

П.А. Валуев, который часто присутствовал на заседаниях общества, констатировал в своих дневниках, что «собрание само по себе похоже на гимназистов, упражняющихся в парламентаризме»[54], подразумевая под этим наличие у членов собрания желания руководить проведением реформы, но отсутствие четкого представления, каким образом фактически ее осуществить. Об этом же свидетельствует и другая запись Валуева от 20 ноября 1864 г. по поводу создания подобного института: «…приходил Зеленый, которому Государь передал записку об учреждении в союзе с Министерством государственных имуществ Министерства земледелия, Внутренней торговли и т.п. … Ему нравится мысль о создании чего-то вроде министерства земледелия и торговли, но он весьма неясно представляет себе совокупность условий исполнения. Зеленому, Рейтерну и мне поручено рассмотреть этот вопрос во всей подробности…»[55].

Крестьяне могли выкупить не только усадьбу, но и по взаимному соглашению с помещиком и полевую землю, используя для этого казенную ссуду. По завершении выкупа прекращался вотчинный надзор помещика над крестьянами, заканчивалось их состояние временно обязанных, крестьяне переходили в положение свободных собственников. Отношения между помещиком и крестьянами опосредовались общиной, которая, в частности, коллективно оплачивала в течение 49 лет выкупную ссуду, предоставленную государством. Выходя из крепостной зависимости, крестьяне оставались в общине, получали известное самоуправление и сообща несли повинности перед государством.

Важно отметить взгляды современников на существование и значение общины в жизни пореформенного крестьянства. Так, например, П.А. Валуев еще на этапе подготовки проектов крестьянской реформы отмечал, что общинное землепользование крайне непроизводительно. Через 20 лет в своей записке «О положении крестьянского дела» от 15 февраля 1881 г. Валуев подтверждает этот факт уже на основе реальных результатов: «Место помещика заступило общество, и личность крестьянина оказалась подчиненной миру куда сильнее, чем прежнему барину[56]», поскольку общинное земледелие самим своим существованием останавливало развитие производительных сил, препятствовало конкуренции, возникновению полноценного товарного производства, делая своим девизом «равенство в нищете».

Распределение земли зависело от местности и категории крестьян. Колебания в размере наделов составляли от 2 — 3 десятин до 40-50 десятин на двор. Это делало стартовые условия крестьян не только сложными, но и неравными. Основная масса крестьянства, таким образом, изначально была поставлена в труднейшие условия для выживания.

Помещики в первые пореформенные годы владели большей частью частной земли. Так, на 1877 г. у них было 73,1 млн. десятин, или 71,9 % от всей частной земли. Даже по самым приблизительным подсчетам, а далеко не все дворяне были помещиками и имели хоть какие-нибудь поместья, на каждую помещичью душу приходилось около 100 десятин, в то время как на каждую крестьянскую мужскую душу приходилось примерно всего лишь 5 десятин[57]. Такое распределение земли и определило основные направления экономического и социально-политического развития деревни. Оно же объясняет, почему в пореформенные годы начинают быстро набирать темпы такие процессы как аренда и купля-продажа земли. Аренда была двух видов: аренда из нужды и аренда предпринимательская. Первый вид носил полукрепостнический характер. Как правило, это была аренда участка за отработки (рабочие руки для помещиков), или за часть урожая. Второй вид носил чисто капиталистический характер. Аренда земли в данном случае осуществлялась за деньги. Если в первые пореформенные годы преобладала аренда из нужды, то по мере развития товарно-денежных отношений в деревне на первое место стала выходить капиталистическая аренда.

В 1866 г. Д.А. Милютин сделал запись в своих воспоминаниях об изменениях в сфере сельского хозяйства в ходе проведения реформы. «В течение 5 лет, протекших со времени великого законодательного акта 19 февраля 1861 г., устройство быта бывших крепостных крестьян продвинулось довольно успешно, несмотря на все попытки партии крепостников затормозить и извратить это дело. Из всего числа 9794000 ревизских душ помещичьих крестьян остались еще в обязательных отношениях к помещикам 4286000 душ, а из числа 5508000 душ, которых обязательные отношения к помещикам уже прекратились, значительная часть, а именно 3051000 душ, приобрели в собственность поземельный надел с содействием правительства и около 500000 выкупили надел без помощи правительства или получили даровой уменьшенный надел, прозванный «нищенским»[58].

Так называемый «дарственный» или «нищенский» надел составлял ¼ высшего надела и мог предоставляться крестьянам в дар в случае отказа их от надела в целом[59]. Сам Милютин выступал резко против подобного рода сделок, с неодобрением он отмечал, что «…помещики, отстаивая свои интересы, тянули дело или склоняли крестьян к даровому наделу. Эгоистичный образ действий помещиков находил поддержку в известном петербургском круге и между многими высшими правительственными лицами, к числу которых принадлежали наиболее влиятельные: министр внутренних дел П.А. Валуев и шеф жандармов князь В.А. Долгоруков… и многие другие сановники, хотя и не принимавшие прямого участия в деле, но имевшие более или менее влияния в правительственной сфере… Возникавшие во множестве спорные вопросы между помещиками и крестьянами восходили по инстанциям до Главного комитета по устройству сельского состояния… На стороне крестьян выступали великий князь Константин Николаевич, статс-секретарь Н.И. Бахтин, генерал-адъютант Председатель Департамента экономии К.В. Чевкин, министр государственных имуществ А.А. Зеленый и мой брат Н.А. Милютин»[60].

Примером решения земельных споров в пользу помещиков было так называемое «вакинское дело» 1863 г., которое рассматривалось на заседаниях Главного комитета об устройстве сельского состояния[61]. Жалоба временнообязанных крестьян села Вакина и деревни Шушпановой Зарайского уезда Рязанской волости заключалась в том, что помещица Толстая требовала с крестьян завышенный оброк, а также отрезала у них 463 десятины земли, что, по их мнению, противоречило закону. В защиту крестьян выступила группа прогрессивных юристов во главе с А.М. Унковским. При рассмотрении дела произошли разногласия: Н.И. Бахтин и К.В. Чевкин считали жалобу в отношении оброка правильной и полагали необходимым установить оброк в соответствии с нормами Положения 19 февраля 1861 г.; но другие шесть членов Комитета, и в их числе П.А. Валуев, решили, что данная жалоба безосновательна. Через месяц обсуждений Комитет принял решение отклонить в просьбе[62].

Еще одним подобным примером решения земельных споров было «пермское дело», подробно описанное в дневниках П.А. Валуева. Уставная грамота в Пермской губернии была составлена в отступление от Положения 19 февраля не на каждое сельское общество, а на целые волости, состоящие из 50-90 селений, именовавшихся до реформы земскими. При этом границы наделов были точно не обозначены. Это естественно крайне тяжело отразилось на положении крестьян. Большинство в Комитете придерживались точки зрения, что это вполне допустимо, указывая на возможность осуществить обязательный выкуп на основании «облегчительных правил». Они заключались в следующем: если крестьяне не предъявят спора, что в их действительном пользовании находилось до обнародования Положения менее высшего надела, помещик обяжется при последующей вырезке этого полного надела из состоящих ныне в пользовании крестьян угодий представить их выбор самим крестьянам. Министерство финансов под руководством М.Х. Рейтерна выступало категорически против такого решения, усматривая в этом прямое нарушение Положения 1861 г.

П.А. Валуев в данном вопросе был на стороне помещиков: «…Заседание Главного комитета по Пермскому делу… прежняя замашка подозреньями и намеками искажать дело, обвинять каждого помещика, говорить об одних крестьянах и выбрасывать с легкой руки за окно всякое понятие о праве и справедливости…»[63]. Окончательное решение было принято только в 1865 г. в виде принятия дополнительного акта к уставной грамоте, где четко оговаривались размеры наделов.

Иначе говоря, реформа основывалась на продлении и консервации полуфеодальных отношений. Особенно это проявлялось в большинстве европейских губерний, где они сохранялись намного дольше, чем на всех остальных территориях страны.

Выкуп был своеобразной формой феодальной ренты. Он даже формально исчислялся от суммы оброка: за надел нужно было платить такую сумму, которая будучи положена в банк дает помещику в виде процентов оброчный платеж. Поэтому в центральных районах России, где десятина стоила при обычной покупке 25 рублей, она обходилась крестьянину при выкупе в 60 рублей. Разница между рыночной стоимостью составляла по существу феодальную ренту.

Разность наделов и ряд других условий вели к тому, что в различных регионах страны перестройка крестьянских хозяйств к работе на рынок проходила в разных формах и темпах. Быстрее и легче эти процессы шли в районах, где либо полностью отсутствовало помещичье землевладение, либо оно не было господствующим в предшествующий период. Это — области проживания казачества: Дон, Кубань, река Урал и т.д. Кроме того, быстро перестраивались крестьяне Сибири и Алтая. Немного медленнее, но все же относительно быстро, переходили на капиталистический путь хозяйства Нижнего Поволжья, Украины и Прибалтики.

К 1880 г. уже четко выделились 3 основные группы крестьянских хозяйств: кулацкие — составлявшие примерно 20%, середняцкие — около 30% и бедняцкие — свыше 50%. Естественно, что маломощные хозяйства не были в состоянии обработать свои даже небольшие наделы, и вынужденно сдавали их богатым землякам. Другими словами в общине шло скрытое перераспределение земли.

Наряду с выкупными платежами крестьяне платили налоги местным и центральным властям. Надо отметить, что налоговая политика, несмотря на предпринятые М.Х. Рейтерном и его преемниками мероприятия по введению акцизов, ликвидации соляного налога, не облегчили положения крестьянства. Можно констатировать, что если правовое положение освобожденных законодательством 1861 г. крестьян закреплялось и расширялось всеми великими реформами, то в сфере налогообложения и финансов этого не случилось. Конечно можно сделать оговорку по поводу такой важной меры, как акцизная реформа 1863 г., положившей конец винным откупам и лишившей дворянство привилегий в винокурении. Одновременно введение акцизов способствовало пополнению казны и направлению частных капиталов в сферу производства. Однако нельзя сказать, что «меры по оздоровлению финансовой системы государства» улучшили экономическое положение крестьянства.

Многочисленные отрезки от дореформенного надела вынуждали к аренде дополнительных участков земли. Финансовое бремя парализовывало возможность накопления, а частые общинные переделы земель — предприимчивость, особенно среди зажиточных крестьян.

Разумеется, аграрный сектор в пореформенный период развивался. Созданный в русле финансовых преобразований Государственный банк, а затем Крестьянский и Дворянский банки регулировали экономические отношения между помещиками и крестьянами. Помещики-предприниматели и часть зажиточных крестьян, сумевших воспользоваться новой ситуацией, в некоторых регионах страны активно развивали товарное хозяйство. Сбор хлеба вырос за вторую половину XIX века в 2 раза, хлебный экспорт России — в 5.5 раз (7 324 млн. т). К 1890 г. на рынок поступало 50% от чистого сбора хлебов[64]. Землевладение постепенно, но неуклонно утрачивало исключительно сословный характер. Росло землевладение крестьян-предпринимателей. Создание комитетов и обществ по делам земледелия, несмотря на скептические отзывы, несомненно,  давали свои положительные результаты по усовершенствованию форм хозяйствования. Вместе с тем, далеко не для всей массы крестьян товарное рыночное хозяйство стало реальностью.

4.     Развитие транспортной системы в пореформенный период.

Еще одним важным пунктом программы М.Х. Рейтерна являлось развитие транспортной системы, прежде всего железнодорожного строительства. Известно, что за первую половину XIX века в России было построено всего 1,5 тыс. верст железных дорог. Развитие товарно-денежных отношений, возникновение новых промышленных районов, расширение масштабов производства товарного хлеба и других видов сельскохозяйственной и промышленной продукции, — все это настоятельно требовало развития сети нового, наиболее прогрессивного в то время вида транспорта, каким был железнодорожный.

По подсчетам экономистов строительство железнодорожного полотна приводило к втягиванию в активную экономическую жизнь района, шириной в 600-700 км от железной дороги в обе стороны. Таким образом, само железнодорожное строительство способствовало тому, что все новые и новые территории империи попадали в благоприятные условия для перехода от полунатуральной экономики к товарному производству.

Разразившийся в 1865-1867 гг. валютный кризис в Западной Европе отразился на железнодорожном строительстве в России. За 6 лет казенного железнодорожного строительства (1863-1869 гг.) было построено всего 1117 верст[65]. Сказывались такие факторы, как слабая техническая оснащенность, финансовая несостоятельность казны и замедленные темпы самого строительства. Во второй половине 60-х гг. XIX века царское правительство, используя благоприятную экономическую конъюнктуру мирового денежного рынка, сделало ставку на усиленный приток иностранного капитала в частное железнодорожное строительство.

Для проектирования и строительства железных дорог в начале 1866 г. был создан специальный Комитет, которым был создан план общей сети железных дорог.

В главную сеть вошли такие линии, как: 1)Москва через Орел, Курск, Киев до Балты, оттуда уже построена дорога до Одессы; 2) от Курска через Харьков до одного из портов Азовского моря; 3) Рязанско-Козловская линия, от Ряжска до Маршанска; 4) Закавказская дорога, от Тифлиса до Поти. Общая протяженность главной линии – 3373 версты[66].

Нужно отметить, что Д.А. Милютин активно участвовал в заседаниях Комитета, о чем свидетельствуют многочисленные дневниковые записи[67], и по многим вопросам был не согласен с его решениями. Так, например, с точки зрения военного министра, он отмечал нерациональность общего плана железнодорожных полотен.  «Железнодорожный комитет, — писал Милютин в своих воспоминаниях, — при обсуждении поступавших на рассмотрение проектов рельсовых путей мало обращал внимания на стратегические соображения, заявленные со стороны военного министерства… Тогдашняя наша железнодорожная сеть не удовлетворяла самым настоятельным требованиям военным[68]. В то время Пруссия и Австрия опоясывали наши границы двойной и тройной сетью железнодорожных путей, у нас во всей западной пограничной полосе не было ни одной линии, кроме Петербургско-Варшавской, для  связи  Царства Польского с центром государства и с южными губерниями»[69].

Для строительства дорог использовали силы штрафованных низших чинов и арестантов. На Киевско-Балтской линии для работы назначены были войска в составе целых дивизий, что также вызывало неодобрение Д.А. Милютина. «Результаты этого опыта употребления войска на большие государственные работы оказались не слишком благоприятными. Несмотря на крайне ограниченную плату рабочим, Министерство путей сообщения не нашло заметной выгодности в стоимости произведенных работ, а военное начальство, со своей стороны, жаловалось на то, что употребление войск на работы в течение целого лета не только вредно в отношении строевого образования, но и невыгодно отзывается на дисциплине и даже на хозяйстве войск. Таким образом, еще раз опыт отверг теоретические мечтания о том, чтобы современные многочисленные армии обращать в мирное время на производительный труд и тем облегчить государству лежащее на нем тяжелое бремя военных расходов»[70]. В дальнейшем правительство отказалось от подобной меры, подтвердив мнение военного министра по этому вопросу.

В 1868 г. в сфере строительства железных дорог была предпринята еще одна альтернатива с подачи П.А. Валуева. Дело в том, что этот год был неурожайным, у большинства крестьян не было денег на покупку зерна, поэтому хлеб часто давали в долг. Для того, чтобы избавить людей от долгов, Валуев предложил Комитету министров организовать общественные работы, а именно строительство железной дороги Смоленск-Москва, поскольку дело касалось, прежде всего, Смоленской и прилегающих к ней губерний. Возражения последовали только со стороны министра финансов, т.к. в это время строилась Южная железная дорога, и М.Х. Рейтерн справедливо утверждал, что денег на строительство другой дороги в бюджете нет. Однако эта инициатива П.А. Валуева была поддержана императором, который полагал, что на фоне ежегодного дефицита в 50 млн. рублей, еще один миллион погоды не сделает[71].

В 1867 г. был учрежден специальный железнодорожный фонд, формально обособленный от государственного бюджета. С 1866 по 1872 гг. приток иностранного капитала в железнодорожное строительство получил название «концессионной горячки»[72], связанной с широкой полосой банков и железнодорожного спекулятивного грюндерства.

Что касается мнения государственных деятелей того времени по этому вопросу, надо отметить, что П.А. Валуев обычно поддерживал частную инициативу, в том числе и в сфере железнодорожного строительства[73], хотя при передаче Николаевской дороги в частные руки в 1868 г., высказывался неодобрительно[74].  Д.А. Милютин же всегда крайне негативно относился к этому.  В своих воспоминаниях он писал: «Признаюсь, я никогда не мог объяснить себе, которой придерживался в то время министр финансов Рейтерн и в которой его поддерживали другие наши финансовые авторитеты, вопреки противному убеждению министра путей сообщения генерал-лейтенанта Мельникова. Тогда принято было за аксиому, что постройка и эксплуатация железных дорог «казенным порядком» всегда невыгодны… Такой способ ведения у нас железных дорог всегда казался мне загадочным, тем более что оно было в руках таких дельных и безупречных лиц, как Рейтерн и Чевкин. В особенности удивил меня последний, отличавшийся крайней осмотрительностью и строгостью во всем, что касалось казенного интереса. Во всех делах, проходивших через его руки, Чевкин с мелочной придирчивостью выискивал какие-нибудь невыгодные или опасные стороны, торговался из-за копеек, тормозил всякое предположение, казавшееся ему невыгодным, в железнодорожном деле между тем, поглощавшем сотни млн. руб., он поддерживал такую систему, которая поражала своей нерациональностью и вела к расточению громадных денежных средств в пользу немногих аферистов и спекулянтов.

Главною заботой Чевкина при выдаче концессий было удешевление постройки дорог, поверстная стоимость, выговариваемая тем или другим из претендентов, постепенно все понижалась, и Чевкин ставил это себе в заслугу; но результатом этого понижения было то, что дороги строились все хуже и хуже; проводоспособность их сокращалась до того, что выстроенные дороги не были в силах удовлетворить требованиям промышленности и торговли, а между тем работали в убыток, поглощая громадные казенные суммы на уплату условленных гарантий»[75].

Действительно в этот период строительство железных дорог велось практически исключительно на частные средства. Вообще современные исследователи выделяют 3 периода:

1. Строительный подъем конца 60-х — начала 70-х гг., когда среднегодовой прирост длины железнодорожного полотна составлял 1,5 тыс. км.
2. Затем наступает некоторый спад до начала 90-х гг. Пик этого спада приходится на 1878-1882 гг., когда в среднем в год строилось лишь 0,44 тыс. км.
3. С начала 90-х гг. страна переживает настоящий железнодорожный бум. За период с 1893 по 1897 гг. ежегодно вступало в строй по 2,5 тыс. км железнодорожных путей[76]. И это при том, что практически все работы по прокладке полотна и строительству станционных зданий и пристанционных сооружений велись вручную.

С помощью нового вида транспорта были соединены с центром и портами все основные районы европейской России. Строительство осуществлялось как казной, так и частными железнодорожными компаниями. В разное время соотношение капиталов, занятых в железнодорожном строительстве было, естественно, разным. Как раз в 60-70-е гг. XIX века большая часть дорог принадлежала частным лицам. Это объяснялось отчасти неоднозначным отношением лиц, входящих в правительство, к  железнодорожному транспорту, отчасти нехваткой денег в казне.

Но уже в 80-х гг. XIX века быстро нарастают темпы бюджетного железнодорожного строительства и выкуп частных железных дорог в казну. В результате уже к концу 80-х гг. около 60% железных дорог и пристанционных сооружений принадлежало государству[77].

Железнодорожное строительство, начиная с 80-х гг., развертывалось по специальной программе, предусматривающей создание всех необходимых условий для выхода товарного хлеба к промышленным центрам, морским и речным портам. Кроме того, программа ставила задачи соединить центр страны и ее окраины, а также улучшить сообщение с западными границами государства. Были построены такие дороги, как Москва — Курск, Москва -Воронеж, Курск — Одесса, Царицын — Рига и другие. В 1886 г. начинается строительство великой Сибирской магистрали, которая должна была связать европейскую Россию с Дальним Востоком. Главным железнодорожным центром Российской империи становится Москва.

Вообще, как отмечал Д.А. Милютин, дороги строились плохо[78], тем не менее, быстро растущая сеть железных дорог способствовала росту грузооборота, который за период с 1868 по 1894 гг. вырос в 14 раз, а число ежегодно перевозимых пассажиров увеличилось с 10 до 65 млн. человек. В общей сложности к началу XX в. страна располагала железнодорожной сетью протяженностью в 47,8 тыс. верст.

Помимо того, что железные дороги соединяли между собой все новые и новые районы, и тем самым способствовали развитию экономики, они также служили мощным стимулом для развития различных отраслей промышленности и сельского хозяйства: металлургии, угле- и нефтедобычи, деревообрабатывающей промышленности, химической, машиностроения, товарного производства хлеба и продуктов животноводства в новых районах и т.д.

Кроме того, железные дороги выступали и в роли своеобразного локомотива, тянувшего за собой остальные отрасли. В стране появились такие новые производства, как локомотивостроение, вагоностроение, прокатное производство и т.д. Железные дороги несли с собой новую культуру, меняли жизненный уклад в глубинных районах страны, нарушая их патриархальность, повышали мобильность населения, и, наконец, они очень часто создавали первые островки промышленности в тех местах, где ее раньше просто не было.

Наряду с железнодорожным, развивались и другие виды транспорта. Менее интенсивно, но все же довольно быстро шло развитие водного транспорта, получило свое развитие морское судостроение, продолжалось строительство новых и улучшались старые шоссейные дороги.

Все вышесказанное позволяет говорить о том, что в России пореформенного периода, хотя и недостаточно быстрыми темпами, но все же шло формирование транспортной инфраструктуры, необходимой для успешного функционирования промышленности, сельского хозяйства, торговли, повышая в целом экономический уровень страны. Доходы от железных дорог уже к концу 80-х гг. XIX столетия значительную часть государственного бюджета, на что и была рассчитана программа, разработанная  М.Х. Рейтерном в 1860-е гг. в ходе проведения финансовой реформы. Что касается мнения Д.А. Милютина, то описывая события сквозь призму собственного личного восприятия, он дает им оценку с позиции военного министра, хотя некоторые его замечания не лишены оснований и вполне справедливы. Кроме того, строительство казенных железных дорог, за которое так ратовал Д.А. Милютин, стало успешно развиваться уже в 80-е гг. XIX века, после установления более стабильной ситуации в государственном бюджете.

Заключение

Финансовая реформа являлась одним из направлений преобразований периода царствования Александра II. Необходимость проведения этой реформы диктовалась тяжелыми условиями российских финансов, которые особенно проявились после Крымской войны. Отсутствие кассового единства, несовершенство налоговой системы, постоянный бюджетный дефицит, а также бесконтрольность и секретность доходов и расходов приводили к произволу и расточительности в расходовании государственных средств, подчеркивая неизбежность преобразований в этой сфере.

К делу реформирования финансовой системы был привлечены государственные деятели, сторонники либеральных преобразований В.А. Татаринов и М.Х. Рейтерн. Первой мерой к упорядочению финансов стало создание Государственного банка. Затем была разработана программа по упорядочению государственных средств. Прежде всего, исчисление всех доходов и расходов государства стали вноситься в так называемую государственная роспись. Кроме того, была введена единая касса, предполагавшая, что все государственные доходы сосредотачиваются в кассах Министерства финансов. Проверка доходов и расходов стала производиться по подлинным документам независимыми органами Государственного контроля. Помимо этого была введена акцизная система налогообложения, заменившая собой питейные сборы. Важнейшим стимулом экономического роста России в данный период стало активное строительство железных дорог, общее развитие предпринимательства.

Уже в конце 1860-х гг. стало ясно, что быстрых результатов реформа не даст, и Рейтерном была дополнительно подготовлена программа по улучшению финансового и экономического положения государства, основными пунктами, которой стали введение «твердой» валюты, улучшение торгового баланса, создание сети железных дорог путем частного строительства, достижение баланса доходов и расходов, прежде всего, за счет налогообложения, расширение банковской системы, усиленный контроль министерства финансов за денежным оборотом внутри страны.

Данные финансовые изменения оказали непосредственное влияние на развитие всех сфер экономики страны. Создание банков играло заметную роль в формировании инвестиций в различные отрасли промышленности, в торговлю и транспорт. Введение единства кассы, системы государственного контроля позволяли проанализировать направления расходов государственного бюджета, пересмотреть эти статьи, выбрать приоритетные направления в развитии экономики страны. Увеличился приток бюджетных средств от таможенных пошлин, от доходов промышленных предприятий, функционирования железных дорог.

Но, в то же время, росло недовольство со стороны частного предпринимательства в силу существования высоких акцизов на продажу спиртных напитков, сахара, табака и т.п. Что касается положения крестьянства, то в результате всего комплекса  реформ, они оказались в самом невыгодном финансовом положении: обремененные выкупными платежами, они не были освобождены от уплаты налогов. Более того, несмотря на то, что многие современники, понимая всю тяжесть их положения, выступали за снижение налогов и поиск других источников пополнения бюджета, тем не менее, альтернативы этому найти не смогли. Положительными моментами можно считать развитие товарного производства, увеличения количества рабочей силы в сфере промышленности и железнодорожного строительства, развитие явления аренды.

В целом можно констатировать, что финансовые преобразования отразились на всех сферах народного хозяйства пореформенного периода, о чем свидетельствуют многочисленные замечания и рассуждения государственных деятелей того времени. М.Х. Рейтерн указал на острую необходимость решения проблемы реорганизации финансовой системы России, предпринял первые шаги в этом направлении, а непосредственное ее решение легло на плечи его преемников.

Список источников и литературы

Источники

1. Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. В 2-х тт. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1961. Т. 1. 1861-1864 гг. 422 с.; Т. 2. 1865-1876 гг. 588 с.
2. Валуев П.А. Дума русского во второй половине XIX 1856 года // Революция против свободы. М.: Европа, 2007. С. 51-63.
3. Государственные деятели России глазами современников. М., 1995.?
4. Долгоруков П.В. Петербургские очерки (1860-1867). М., 1934.
5. Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1856-1860 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2004. 558 с.
6. Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1860-1862 гг. / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: Российский Архив, 1999. 556 с.
7. Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1865-1867 гг. / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2005. 694 с.
8. Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1868-начало1873 гг. / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2006. 734 с.
9. Милютин Д.А. Дневник генерал-фельдмаршала Д.А. Милютина (1873-1875) / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.:РОССПЭН, 2008. 440 с.
10. Оболенский Д.А. Записки князя Дмитрия Александровича Оболенского, 1855-1879 гг. Сост. В.Г. Чернуха. СПб.: Нестор-История, 2005. 502 с.
11. Русские мемуары: Избранные страницы, 1826-1856 гг. Сост. И.И. Подольская.  М.: Правда, 1990. 733 с.
12. Реформы Александра II. Сб. документов / Сост. О.И. Чистяков, Т.Е. Новицкая. М.: Юрид. лит-ра, 1998. 460 с.
13. Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы (1848-1896). Воспоминания. М.: Новости, 1991. 464 с.

Литература

          

1. Абрамов В.Ф. Российское земство. Экономика, финансы, культура. М., 1996.
2. Буржуазные реформы в России второй половины XIX  века. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1988. 138 с.
3. Бовыкин B. И. Экономическая политика царского правительства и индустриальное развитие России. 1861-1900 гг. // Экономическая история: Ежегодник. 2002. — М., 2003. С. 22-32.
4. Бурдина О.Н. Крестьяне-дарственники в России: 1861-1917 гг. М., 1996. 342 с.
5. Великие реформы в России, 1856-1874 / Под ред. Л.Г. Захаровой, Б. Эклофа. М.: Изд-во МГУ, 1992. 333 с.
6. Волобуев П.В. Монополистический капитализм в России и его особенности. М.: Знание, 1956. 48 с.
7. Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. Из истории финансового капитала в России, М., 1948.
8. Готрелл П. Значение Великих реформ в истории экономики России // Великие реформы в России 1856-1874 гг.: Сб. статей. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1992. С. 105-125.
9. Горфейн Г.М. Основные источники по истории высших и центральных учреждений XIX — начала XX в. // Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX — начала XX в. Сб. ст. Л., 1967.
10. Данилевский Ю.А. Государственный финансовый контроль в России // Министерству финансов России 190 лет. М., 1993. С. 52-59.
11. Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе. 1861-1880, М., 1978.
12. Зайончковский П.А. Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г. М., 1958 .
13. Захарова Л.  Г.  Александр II // Российские самодержцы. 1801-1917 — М.,1993.
14. Захарова Л.Г. Великие реформы 1860-1870-х гг.: поворотный пункт российской истории?// Отечественная история. 2005. № 4. С. 39-46.
15. Захарова Л.Г. Россия на переломе (самодержавие и реформы 1861-1874 гг.) // История Отечества: люди, идеи, решения: Очерки истории России IX-XX вв. М.: Политиздат, 1991.
16. Захарова Л.Г. Самодержавие и реформы в России, 1861-1874 гг. (К вопросу о выборе пути развития) // Великие реформы в России 1856-1874 гг.: Сб. / Под ред. Л.Г. Захаровой, Б. Эклофа и др. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1992. С. 24-43.
17. Зверев В.В. Реформаторское народничество и проблема модернизации России. От сороковых к девяностым годам XIX в., М., 1997.
18. Зельдич Ю.В. Петр Александрович Валуев и его время: Историческое повествование. М., 2006.
19. Ильин В.В. Панарин А.С., Ахиезер А.С., Реформы и контрреформы в России. Циклы модернизационного процесса, М., 1996.
20. История России XIX- начала XX вв. М.: Зерцало, 1998.
21. История России с начала XVIII до конца XIX вв. М.: АСТ, 1996.
22. Киняпина Н.С. Политика русского самодержавия в области промышленности (20-50 — е гг. XIX в.). М.: Изд-во МГУ, 1968. 453 с.
23. Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 5. Ч. 5. М.: Изд-во соц.-экон. лит-ры, 1958. 505 с.
24. Ковалева А.М. Взаимоотношения российской промышленности с бюджетом // Министерству финансов России 190 лет. М., 1993. С. 60-68.
25. Коломин Е.В. 190 лет Министерству финансов России: значение исторического опыта // Министерству финансов России 190 лет. М., 1993. С. 4-15.
26. Корнилов А.А. Александр II. Курс истории России XIX в.Ч. 2. М.: Мир книги, Литература, 2007. 304 с.
27. Корнилов А.А. Курс истории России XIX в. М.: Высшая школа, 1993.
28. Крисчн Д. Забытая реформа: отмена винных откупов в России // Великие реформы в России 1856-1874 гг.: Сб. статей. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1992. С. 126-138.
29. Куксенко С. В. Государственный бюджет и финансовая политика Российской империи в середине XIX века // Педагогический Вестник. 2002. № 2/ www/yspu.yar.ru
30. Либерал — реформатор (О М.Х. Рейтерне) // Биржевая площадь. История российских финансов /www/finhistory.org
31. Литвак Б.Г. Реформы и революции в России // История СССР, 1991, № 2.
32. Литвак Б.  Г. Переворот 1861  года  в России:  почему не  реализовалась реформаторская альтернатива. — М., 1991.
33. Ляшенко. Александр II, или История трех одиночеств // Жизнь замечательных людей /www.lib.ru
34. Миляков Н.В. Из истории отечественных бюджетных дефицитов // Министерству финансов России 190 лет. М., 1993. С. 21-29.
35. Мироненко С.В. Страницы тайной истории самодержавия: Политическая история России первой половины XIX столетия. М.: Мысль, 1990. 235 с.
36. Монополии и иностранный капитал в России. (Сборник статей), М.-Л., 1962.
37. Неякшин К.Я. Развитие капитализма в России (60-80-е гг. XIX в.). М., 1957. 31 с.
38. Орлов А.С. История России с древнейших времен до наших дней. М.: Проспект, 1997.
39.  Оржеховский И.В., Из истории внутренней политики самодержавия в 60—70-х годах XIX века, Горький, 1974.
40. Осипова М.Н. Великий русский реформатор фельдмаршал Д.А. Милютин/ Предисловие В.А. Золотарева. М: Amini Fortudo, 2005. 320 с.
41. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Соч. В 2-х тт. СПб.: Стройлеспечать, 1993. Т. 1.
42. Погребинский А. Государственные финансы России накануне реформы 1861 года // Историчекий архив. 1956. № 2. С. 100-125.
43. Погребинский А. П. Очерки истории финансов дореволюционной России. М.,1954.
44. Попов Г. Отмена крепостного права в России // Истоки. Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. М.: Экономика, 1989.
45. Поткина И.В., Селунская Н.Б. Россия и модернизация // История СССР, 1990, № 4.
46. Русский биографический словарь //www.rulex.ru/brbs.htm
47. Рындзюнский П.Г. Утверждение капитализма в России, М., 1978.
48. Семенков А.В. Министры финансов России (от Васильева до Витте) //Министерству финансов России 190 лет. М., 1993. С. 30-37.
49. Соловьева А.М. Железнодорожный транспорт России во второй половине XIX в., М., 1975.
50. Соловьева А.М. Промышленная революция в России в XIX в., М., 1990.
51. Тарновский К.Н. Мелкая промышленность России в конце XIX — начале ХХ в., М., 1995.
52. Толмачев Е. П. Александр II и его время Кн. 1-2 — М., 1998.
53. Фадеев Л.В. Дореволюционная Россия (1800-1861 гг.). Лекции из курса истории СССР, прочитанные на ист. ф-те. М.: Изд-во Московского ун-та, 1960. 184 с.
54. Фадеев И.Я. Развитие капитализма в России (60-90-е гг. XIX в.) М.: Знание, 1959. 32 с.
55. Федоров В.А. История России. 1861-1917. М.: Высш. школа, 1998 // www.polbu.ru
56. Финансовые реформы 1860-х: методом проб и ошибок // Биржевая площадь. История российских финансов / www.finhistory.org
57. Хок С. Банковский кризис, крестьянская реформа и выкупная операция в России. 1857-1861 // Великие реформы в России 1856-1874 гг.: Сб. / Под ред. Л.Г. Захаровой, Б. Эклофа и др. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1992. С. 90-105.
58. Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х – начала 80-х гг. XIX века. Л.: Наука, 1978. 248 с.
59. Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в., Л., 1981.
60. Яблонских Е.К. История экономики России XIX века: Конспект лекций. М., 2000.  68 с.
61. Яковлев А.И. Александр II и его эпоха. М.: Знание, 1992. 63 с.