Вейдер Б. Тайна гибели Наполеона

Вейдер Б. Тайна гибели Наполеона // Вопросы истории. 1996. №2. С. 149-154.

Историки многих стран вот уже в течение десятилетий ведут спор о причинах безвременной кончины Наполеона, сосланного англичанами на затерянный в Атлантическом океане остров Святой Елены. Перед ссылкой французский император отличался завидным здоровьем, ему была свойственна высокая жизненная активность в сочетании с умеренностью в привычках. Он воздерживался от употребления часто вредных для организма лекарств, которые рекомендовались врачами в ту эпоху. Закономерно возникает вопрос, почему здоровье этого человека, которому не исполнилось и пятидесяти лет, в ссылке так катастрофически разрушалось?

Сам Наполеон за шесть дней до кончины говорил своему врачу: «После моей смерти, ждать которой осталось недолго, я хочу, чтобы вы произвели вскрытие моего тела… Особенно рекомендую вам внимательно исследовать мой желудок и изложить результаты в точном и подробном отчете, который вы вручите моему сыну… Я прошу, я обязываю вас провести такое исследование». В своем завещании он сделал сенсационную запись: «Я умираю преждевременно от руки английской олигархии и нанятого ею убийцы».

Что это было – интуиция или просто желание нанести последний удар по своим тюремщикам-англичанам? Ответ должна была дать аутопсия (вскрытие трупа для установления причин смерти и изучения патологических изменений органов и тканей). Семеро врачей, присутствовавших при вскрытии, не смогли прийти к единому мнению о причине смерти Наполеона. Ее приписывали гепатиту, амёбиазу (заболеванию, вызываемому амёбами), воспалению печени, мальтийской лихорадке, малярии и другим болезням. Причиной некоторых из них могли быть суровость климата или плохое качество воды. Хотя ни один из врачей не диагностировал рак как таковой, в историю вошла версия, будто Наполеон умер от рака желудка. И никто не задался почему-то вопросом: может ли больной набирать вес при этой болезни?  Ответ очевиден: рак – это изнурительный недуг, ведущий к резкой потере веса. Наполеон же умер очень тучным.

175 лет тому назад у французов появилась возможность раскрыть тайну гибели своего великого соотечественника. После того, как тело Наполеона было эксгумировано и перевезено в Париж, следовало провести новое, более скрупулезное исследование прекрасно сохранившегося тела. Этого сделано не было, и версия о раке как причине смерти Наполеона продолжала бытовать до наших дней. Многие историки придерживаются этой версии и сегодня.

Однако в 50-х годах нашего столетия произошло событие, давшее толчок новым поискам ученых, которые привели к иной, единственно верной, версии о причине гибели французского императора. Ключ к ней дали мемуары преданного слуги Наполеона Луи Маршана, опубликованные по стечению обстоятельств лишь в 1955 году. Они вошли в историю как «бомба замедленного действия» и помогли разгадать тайну смерти Наполеона.

Исключительная точность, тщательность записей Маршана в дневнике, а он вел его (149) аккуратно, день за днем подробно описывая все, что имело хоть малейшее отношение к его господину, можно сравнить с медицинской картой, в которую внимательный врач записывает мельчайшие детали прогрессирующего ухудшения неизлечимо больного пациента. Эта информация сняла покров с преступления, которое могло остаться нераскрытым «идеальным убийством».

После смерти Наполеона Маршан вернулся во Франции и привез прядь волос своего господина, сбритых с его головы 6 мая 1821 года. Запечатанные в конверт с надписью «Волосы императора», сделанной рукой Маршана, они бережно хранились его потомками. Но ни сам Маршан, ни кто-либо другой из его товарищей, отправившихся в ссылку вместе со своим кумиром, не могли предполагать, что уже после того, как они покинут этот мир, содержимое конверта расскажет людям больше, чем многочисленные книги и мемуары свиты сосланного императора.

Одним из тех, кто внимательно ознакомился с мемуарами Маршана, был большой почитатель Наполеона, мой шведский коллега д-р С. Форсхувуд. Сопоставив досконально описанные проявления болезни императора, его каждодневное состояние, Форсхвуд пришел к мысли, что на о. Святой Елены могло произойти преступление – отравление узника англичан мышьяком. Он ждет, что кто-нибудь из специалистов по наполеоновской эпохе придет к тому же выводу. Напрасно. Ученые продолжают повторять старые теории: рак и пр., будто мемуары Маршана не открыли им ничего нового.

И тогда Форсхвуд решает действовать самостоятельно. Раздобыв один волосок Наполеона, сбритый на следующий день после его смерти, он отправляет его в отделение судебной медицины Университета Глазго и вскоре получает ответ, в котором сообщается, что масса мышьяка в волосе Наполеона в 13 раз превышает норму. Похоже, что подозрение Форсхвуда оправдалось! Эту мысль подтверждали воспоминания и других очевидцев, проживавших, можно сказать, бок о бок с императором на о. Святой Елены. Описывая его болезнь, они упомянули 30 из 34 ныне известных науке симптомов мышьячного отправления. А разве не о том же свидетельствовало прекрасно сохранившееся тело Наполеона, не подвергшееся разложению за 19 лет нахождения в могиле на о. Святой Елены? Хотя мышьяк обладает способностью убивать, но он же и отлично сохраняет живые ткани.

В дальнейшем Форсхвуду пришлось не раз отстаивать свою точку зрения, проводить новые исследования. В частности, наличие большого количества мышьяка в волосах Наполеона подтвердили исследования, проведенные в Харвеллском институте ядерных исследований близ Лондона – одном из наиболее авторитетных в своей области, участвовавшим в создании английской атомной бомбы.

Противники версии Форсхувуда возражали ему, заявляя, что мышьяк мог попасть в волосы Наполеона из обоев, воды, лекарственных препаратов или, наконец, из крема для волос, которым он пользовался. Если бы эти предположения были верны, то мышьяк попадал бы в волосы постоянно и равномерно, поскольку перечисленные гипотетические источники мышьяка воздействовали на Наполеона каждодневно. Однако это было не так.

Как известно ,волосы вырастают примерно на один дюйм (2,54 см) за каждые два месяца. Поскольку волосы Наполеона были срезаны до самых корней и их длина составляла 3 дюйма, они могли многое рассказать о течении болезни Наполеона в последние шесть месяцев его жизни. Оказалось, что насыщенность волос мышьяком были крайне неравномерной – от 2,8 частей на миллион до 51,2 частей на миллион (при норме 0,08 частей на миллион). Это доказывает, что Наполеон подвергался отравлению не ежедневно, а в определенные временные отрезки. Цель такой тактики – не допустить быстрого отравления, которое могло быть выявлено врачами, сделать так, чтобы гибель жертвы можно было бы объяснить «естественными причинами».

В 1974 г., когда я познакомился с Форсхувудом, мы решили совместно добиться того, чтобы раз и навсегда рассеять сомнения общественности в отравлении Наполеона. С этой целью мы составили два временных графика. На первом перечислили симптомы, упомянутые непосредственными свидетелями болезни Наполеона в своих книгах и мемуарах. Эти симптомы стали основой расписанного по дням графика, покрывающего последние месяцы жизни императора.

Очевидцами всех перипетий его болезни были сопровождавшие узника на о. Святой Елены маркиз Лас Каз, работавший с Наполеоном над историей его военных кампаний; барон Гаспар Гурго, один из преданных ему офицеров; д-р Барри О¢Мира, английский врач ирландского происхождения, лечивший узника на острове; д-р Франческо Антомарки, итальянский врач, направленный из Рима семьей Наполеона, чтобы заменить О¢Миру, возвратившегося в Англию; гофмаршал Анри-Грасьен Бертран, более 15 лет состоявший при Наполеоне; еще (150) один французский офицер граф Шарль-Тристан де Монтолон, назначенный Наполеоном своим главным душеприказчиком; Луи Маршан, верный слуга императора в течение десяти лет; два английских врача – Генри и Стокоу, непродолжительное время наблюдавшие Наполеона. Все они имели регулярный доступ к императору, ежедневно делали записи в своих дневниках и в разное время опубликовали эти дневники.

На втором временном графике мы отмечали уровни мышьяка, выявленные в результате секционного анализа волос Наполеона в Харвеллском институте. Оба графика совпали. В те дни, когда очевидцы сообщали о проявлении симптомов, характерных при отравлении мышьяком, харвеллский график показывал высокий уровень мышьяка в волосах. Позволю себе в качестве примера привести симптомы, описанные одним из очевидцев. Личный врач Наполеона Антомарки записал в своем дневнике 26 февраля 1821 г.: «Император внезапно слег. Сухой кашель, рвота, ощущение жжения в кишечнике. Общее возбуждение. Беспокойство. Почти невыносимое ощущение жара, сопровождающееся сильной жаждой». На следующий день он записывает: «Император еще хуже, чем вчера. Кашель усилился, и болезненная тошнота не прекращалась до семи часов утра». Записи очевидца подтверждаются анализом волос Наполеона, показавшим очередной пик содержания мышьяка в те дни. Таким образом, исследования, проведенные современными научными методами, подтвердили ,что симптомы болезни, отмеченные очевидцами много десятилетий назад, свидетельствуют об отравлении мышьяком. Это уже не предположение. Это – научно обоснованный факт.

Хочу напомнить, что при вскрытии врач очень редко подозревает мышьячное отравление, если только его заранее об этом не предупреждают. Так было в 1821 г., так происходит и ныне. Мне довелось встретиться с главой токсикологической лаборатории парижской полиции профессором А. Гриффоном ,у которой накопился богатый опыт расследования мышьячных отравлений. Я задал ему вопрос: как объяснить тот факт, что многочисленные врачи не посчитали возможной причиной гибели Наполеона отравление мышьяком? Гриффон ответил, что ни в одном случае убийства с применением мышьяка ему не встретился врач, который правильно диагностировал бы отравление как причину смерти. Поэтому мы едва ли имеем основание винить лечащих врачей Наполеона в том ,что они, не будучи специально обучены, не сумели распознать в его болезни действие мышьяка, практически не имеющего ни запаха, ни вкуса. К тому же симптомы острого и хронического отравления мышьяком совсем не похожи.

Со своей стороны, хочу привести лишь один пример, подтверждающий мнение Гриффона. В 1967 г. в Ванкувере (Канада) после продолжительной болезни скончалась Э. Кастеллани. Спустя несколько месяцев королевскому прокурору позвонила женщина и заявила, что она знает, как была убита Кастеллани, и если она получит защиту суда, то откроет имя убийцы. Прокурор ей не поверил, поскольку заключение вскрытия гласило, что смерть наступила в результате «вирусной инфекции и сердечного приступа». Однако женщина настаивала и в конце концов получила индульгенцию от судебного преследования. Тогда она рассказала, что вместе с мужем умершей, Р. Кастеллани, отравила ее мышьяком.  Отравительница решила исповедоваться потому, что соучастник убийства, обещавший жениться на ней после получения страховых денег, передумал, хотя сам деньги получил.

Тело умершей эксгумировали и провели исследование ее волос – такое же, как и в случае с Наполеоном. Уровень мышьяка оказался достаточно высоким, чтобы убить человека. Муж убитой был арестован, признан виновным и приговорен к 25 годам тюремного заключения.

Во время суда д-р Московитц, лечивший Кастеллани, сказал, что ни он, ни другие специалисты, которых он приглашал для консультации, никогда не рассматривали возможность мышьячного отравления, поскольку ни один из более 125 клинических анализов, проведенных за время лечения Кастеллани в больнице, не идентифицировал мышьяк. Московитц добавил, что у мышьяка много проявлений и они легко вводят в заблуждение. Именно так и случилось с О¢Мирой ,который посчитал, что Наполеон страдает от дизентерии, цинги, подагры ,язвы и других недугов. Рассматриваемые порознь, мышьячные симптомы не позволяют установить верный диагноз, поскольку очень напоминают симптомы многих распространенных заболеваний. Если врача заранее не подтолкнуть к мысли о возможности мышьячного отравления, ему самому и в голову не придет такая мысль. Только рассмотренные все вместе симптомы дадут правильную картину.

Убийцы Наполеона не отважились избавиться от опасного узника, подсыпав ему большую дозу яда. Быстрая смерть императора вызвала бы взрыв возмущения во Франции, возможно, бунт в вооруженных силах, все еще переданных своему кумиру. Поэтому убийцы прибегли к «классическому методу» XIX в. – отравлению двумя этапами: косметическим и летальным.

Косметический этап начался в середине 1816 г., хотя есть свидетельства, что постепенное (151) отравление Наполеона происходило уже за несколько месяцев до его ссылки на о. Святой Елены. Наполеона травили медленно и постоянно, подрывая его здоровье и создавая впечатление, что он угасает в результате естественных прогрессирующих болезней. Чтобы добиться успеха на этом этапе, убийца должен был иметь доступ к пище или напиткам императора, но в то же время ему следовало обезопасить себя и окружение Наполеона. Еду, приготовленную для узника, употребляли все из его окружения. Что же касается напитков, то Наполеон всегда пил одно и то же южноафриканское вино из Констанции, которое доставлялось в бочках и разливалось на месте в бутылки, предназначенные только для Наполеона. Те, кто разделял с ним стол, пили другие вина. И не было ничего проще, как подсыпать яд в бочку перед тем, как разлить вино по бутылкам. При этом решались сразу две задачи: не только постепенная интоксикация жертвы, но и, что более важно, — в заранее рассчитанных дозах. Иногда, при случае, в бутылку подсыпалась дополнительная порция, дававшая картину более острого отравления. То, что именно вино использовалось отравителем, доказывает и такая деталь. Наполеон изредка дарил кому-нибудь бутылку своего вина, и тот почти всегда заболевал.

Второй, летальный этап отравления начался в марте 1821 г., и если бы не достижения современной судебной медицины и не исследования наполеоноведов-энтузиастов, тайна гибели императора могла бы остаться нераскрытой («идеальное убийство»). На этом этапе преступник взял на «вооружение» такие токсичные средства, как рвотный камень, а затем оршад и хлористую ртуть. Антомарки пишет, что 22 марта 1821 г. Наполеону дали лимонадный напиток с рвотным. В последующие дни он вновь принимал рвотное средство.

Учитывая ограниченный уровень медицинских знаний того времени, не следует удивляться тому, что врачи использовали для лечения рвотный камень. Они надеялись таким путем вывести из организма больного вредные токсины и избавить его от болезни, не поддающейся лечению иными средствами. На самом деле результат был совсем другим. Рвотное разъедает слизистую оболочку желудка и лишает организм способности выбрасывать токсины. Вероятно, на это рассчитывал отравитель, и именно так и случилось, ибо врач действительно рекомендовал Наполеону это классическое лечебное средство своего времени.

22 апреля Наполеону впервые дали оршад – напиток с привкусом апельсина, в состав которого включается масло горького миндаля, содержащего синильную кислоту. Оршад должен был утолять жажду больного. Кстати, жажда – также один из симптомов хронического мышьячного отравления.

В дневнике гофмаршала Бертрана говорится, что 25 апреля в особняк, где жил Наполеон, доставили корзину горького миндаля. До этого дня горького миндаля на острове не было. Видно, отравитель начал беспокоиться, что нужное ему средство не поступает вовремя. Об этом можно судить по записи в дневнике Бертрана, который упоминает, что кто-то (он не называет имени) попросил его сына Артура собрать немного хлористого сланца и оставить его в кладовке. Упомянутый хлоритовый сланец может быть применен в тех же целях, что и горький миндаль, поскольку также содержит синильную кислоту.

Гофмаршал свидетельствует в своей книге, что за несколько дней до смерти Наполеона в ночь со 2 на 3 мая и весь следующий день больной испытывал сильную жажду и выпил большое количество оршада. В свою очередь Антомарки сообщает, что был озабочен тяжелыми запорами у больного (а это тоже симптом мышьячного отравления). Популярное средство тех дней для избавления от этого недуга – хлористая ртуть.

А вот еще одна очень важная запись, сделанная в дневнике Маршана. Он пишет, что 3 мая в 17 час. 30 мин. Без его ведома Наполеону дали в качестве слабительного десять кристаллов хлористой ртути – лошадиную дозу, в 40 раз превышающую нормальную. Со слов Антомарки мы знаем, что он был решительно против применения этого средства ,но на этом настаивали три врача-англичанина, участвовавшие в консилиуме. Разногласия были вынесены на суд пользовавшегося благосклонностью императора графа Монтолона, который принял сторону англичан. То был необратимый момент последнего, летального, этапа, непосредственно приведший к смерти Наполеона. Хлористая ртуть, сама по себе безвредная, в сочетании с оршадом образует токсическое соединение, которое здоровый желудок исторгает. Однако употребление Наполеоном напитка, содержащего большое количество рвотного камня, подавило рвотный рефлекс. А если желудок тотчас не выбрасывает ядовитую смесь, смерть неизбежно наступает через день-два. Смертельная комбинация хлористой ртути и оршада, вводимых в организм, предварительно обработанный рвотным, была хорошо известна профессиональным отравителем того времени. Современный медицинский иллюстрированный словарь «Лярусс» объясняет токсические проявления хлористой ртути и оршада и предупреждает об опасности, которую представляет их сочетание при лечении.

Что же произошло дальше? Гофмаршал Бертран пишет: «Вскоре после этого он впал (152) в беспамятство. Тотальный паралич мышц произвольных движений привел к полной неподвижности. Он не мог даже глотать». Через 48 час. после приема хлористой ртути Наполеон скончался.

Вскрытие, произведенное Антомарки в присутствии многих других лиц, в том числе английских врачей, показало, что слизистая оболочка желудка была глубоко разъедена, а на привратнике образовалась кольцеобразная опухоль. Антомарки – единственный потологоанатом – пришел к заключению, что причина смерти Наполеона – «условия, ведущие к раку». Но мы знаем, что человек не может умереть от условий, ведущих к раку, он умирает от самого рака.

Любопытно, что д-р Уолтер Генри сразу после аутопсии отметил, что на теле умершего не было волос. Этот признак хронической мышьячной интоксикации, увы, не подтолкнул его к верному выводу. А маркиз Анри де Моншеню, назначенный Людовиком XVIII представлять Францию на о. Святой Елены во время ссылки Наполеона, на следующий день после его смерти докладывал, что «из пяти врачей, присутствовавших при аутопсии, никто не знает точной причины его смерти». В действительности, Наполеон умер в результате отравления цианистой кислотой, последовавшего после длительной мышьячной интоксикации.

Находился ли отравитель на острове все время пребывания там Наполеона? Несомненно. Чтобы доказать это утверждение, обратимся к фактам. 24 февраля 1818 г. мажордом Наполеона корсиканец Сиприани, который на самом деле был его давним доверенным агентом и отличался крепким здоровьем, неожиданно заболел. Он жаловался на сильные боли в желудке, сопровождаемые ознобом. Именно таковы симптомы острого мышьячного отравления. Спустя два дня Сиприани умер, и был немедленно похоронен.

Местный морской агент и поставщик Ост-Индской компании Вильям Бэлкомб, ставший на о. Святой Елены другом Наполеона, подозревал, что Сиприани был отравлен и настаивал на эксгумации тела и его исследовании. Однако аутопсию проводить не пришлось – тело Сиприани исчезло из могилы. Совершенно очевидно, что те, кто решил избавиться от ближайшего помощника Наполеона, не могли допустить аутопсии, которая неизбежно привела бы к их разоблачению.

Итак, если Наполеон был отравлен и преступник находился где-то совсем близко к узнику, кто же совершил это тщательно подготовленное и глубоко законспирированное убийство? Пора назвать имя убийцы. При этом следует исходить из того, что преступник находился на острове в окружении императора все пять с лишним лет, ибо в течение всего этого периода у наполеона наблюдались одни и те же симптомы болезни.

В своих поисках убийцы мы с Форсхувудом начали с того, что из числа подозреваемых исключили тех, кто, не живя в особняке вместе с Наполеоном, мог отравить его только со всеми остальными домочадцами. Среди них – все англичане, а также те французы, кто находился на острове не весь срок изгнания Наполеона, поскольку мы уже знали, что узник получал яд постоянно. Тем самым снимались подозрения с тех, кто покинул остров задолго до смерти Наполеона. Из списка подозреваемых исключался также гофмаршал Бартран, так как его жена-англичанка не желала слишком тесно общаться с французами и потому супруги жили в другом доме. К тому же гофмаршал не занимался хозяйственными вопросами и к императору являлся по вызову. Из слуг постоянно обслуживал императора только Маршан. Вторым человеком, постоянно общавшимся с Наполеоном, в том числе за обеденным столом, был граф Монтолон.

Мы обратились к прошлому каждого из них и попытались понять, что заставило их сопровождать опального императора на о. Святой Елены.

Маршан служил Наполеону всю свою сознательную жизнь. Он всегда был рядом с Наполеоном, в том числе на Эльбе, и совершенно естественно, что он отправился на о. Святой Елены. Ни сам Маршан, ни его семья никак не были связаны с роялистами.

Другое дело – преставитель старой французской аристократии Монтолон. Будучи офицером, он никогда не участвовал в сражениях и не имел никаких причин быть признательным Наполеону. Скорее, наоборот: император отказал ему в продвижении по службе и не дал согласия на его брак с любимой женщиной. А когда Монтолон ослушался, его уволили. У него были прекрасные связи в роялистских кругах (его отчим был близким другом Людовика XVIII), что помогло ему в период первой реставрации Бурбонов получить чин генерала. Любопытно, что тогда же его обвинили в присвоении казенных денег – 6 тыс. фр., но он так и не предстал перед военным трибуналом благодаря вмешательству графа д¢Артуа, не раз покушавшегося на жизнь Наполеона. Впоследствии д¢Артуа стал королем Франции Карлом X. В свите Наполеона Монтолон оказался лишь после Ватерлоо, когда наступил финал наполеоновской эпопеи. (153)

Почему 32-летний граф решил добровольно провести лучшие годы своей жизни вдали от светского общества в услужении человеку, который дважды нанес ему глубокие душевные раны? Объяснить этот поступок можно только тем, что, будучи обижен Наполеоном он отправился с ним на о. Святой Елены, исполняя поручение Бурбонов – расправиться с ненавистным императором. Монтолон заранее знал, что ему не придется провести на острове ни 20, ни 10 лет. Но вернуться, не исполнив замысла Бурбонов, он тоже не мог. Поэтому, когда его жена покинула остров, он остался.

На о. Святой Елены Монтолон занимался снабжением продовольствием и, в частности, вином. У него находились ключи от погреба – он имел прямой доступ к вину, которое пил Наполеон. Барон Гурго вспоминал в своих мемуарах, что он предупреждал императора о возможности его отравления путем добавления яда в то вино, которое он употреблял фактически один. Однако Наполеон не принял всерьез предупреждения.

Другое немаловажное наблюдение. Бертран в письме кардиналу Фешу сообщил, что через несколько дней после смерти Сиприани еще два человека – служанка Монтолона и ребенок – умерли с теми же симптомами. Не могло ли случиться ,что они съели или выпили что-либо, предназначенное Монтолоном для Сиприани? Мы никогда не узнаем об этом, но странное совпадение наталкивает на такую мысль.

Еще одна деталь. В своих мемуарах Монтолон пишет, что за время болезни Наполеон был сильно истощен и умер исхудавшим. Эта ложь понадобилась графу, чтобы подкрепить мнение о смерти императора от рака. Все остальные очевидцы, присутствовавшие при кончине Наполеона, свидетельствуют, что он был чрезмерно толст. Симптомы болезни Наполеона, сообщенные Монтолоном, также резко расходятся со всеми остальными свидетельствами.

Когда в 1848 г. вышли в свет мемуары Монтолона, из всего окружения Наполеона на о. Святой Елены оставался в живых только Маршан. Ознакомившись с книгой графа, он сказал, что либо автор лжец, либо его подвела память.

Итак, наши исследования завершились. Мы пришли к выводу, что граф Монтолон был послан Бурбонами на о. Святой Елены с заданием физически устранить Наполеона, чтобы полностью исключить возможность повторного возвращения из ссылки великого сына Франции. Королевский агент преуспел в своей миссии.

Ни один патологоанатом или токсиколог по сей день не смог опровергнуть это утверждение. Тем не менее, не все историки соглашаются с выводами, изложенными выше. В частности, попытка опровергнуть их была предпринята в сентябре 1994 г., когда ФБР исследовала «волосы Наполеона», представленные французским историком Жаном Фишу, и не обнаружила в них избыточного количества мышьяка, превышающего норму. Из этого делался вывод, попавший и на страницы российской печати, что версия об отравлении Наполеона ошибочна. Однако вскоре выяснилось, что волосы, исследованные ФБР, никакого отношения к Наполеону не имеют.

Летом 1995 г. я обратился в ФБР с просьбой провести аналогичное исследование имеющихся у меня волос Наполеона. Они были переданы сразу после его смерти Бертрану, из чьей семьи перешли в семью знаменитой французской писательницы Жорж Санд, а последние 30 лет хранились в моем доме. Результаты этого исследования были опубликованы в сентябре 1995 г. в канадской и американской печати. Глава исследовательской группы химико-токсикологической лаборатории ФБР Р. Мартц сообщил об обнаружении в волосах французского императора большого количества мышьяка, многократно превосходящего норму. В его письме на мое имя, в частности, говорится: «Количество мышьяка в представленных волосах соответствует мышьячному отравлению».

Письмо Мартца дает мне право утверждать, что в долголетнем споре историков о причинах кончины Наполеона поставлена последняя точка.